Весь спектр сомнительных удовольствий.
Ребекка Мартинссон обращается к Богу с тщетной молитвой: «Господи, храни меня от страсти!»
Но молитва уже опоздала. Ребекка пишет:
Рада за вас. Надеюсь, что не слишком много народу поломает себе ноги на лыжных склонах. Пока не могу точно сказать, смогу ли появиться и выпить по бокальчику, зависит от погоды, работы и прочих обстоятельств. Созвонимся. Р.
Затем она меняет Р на «Ребекка». Затем переделывает обратно. Сообщение получилось по-идиотски краткое и простое. Затем Ребекка отправляет его и тут же снова открывает, чтобы проверить, что она написала. После этого не находит себе места и бесцельно перекладывает туда-сюда бумаги.
— Если вы не возражаете, я включу диктофон, — сказала Анна-Мария.
Она сидела с Маури Каллисом в помещении для допросов.
Он пояснил, что у него мало времени: скоро ему пора лететь обратно. Поэтому они решили, что Свен-Эрик побеседует с Дидди Ваттрангом, а Анна-Мария — с Маури Каллисом.
Начальник службы безопасности болтался в коридоре с Фредом Ульссоном и Томми Рантакюрё.
— Разумеется, не возражаю, — ответил Маури. — При каких обстоятельствах она умерла?
— На нынешнем этапе преждевременно вдаваться в детали по поводу убийства.
— Ее убили?
— Да, умышленно или непредумышленно… во всяком случае, это сделал кто-то другой. Она была директором по информации. Что это означает на практике?
— Это всего лишь название. Она занималась самыми разными вопросами во всей группе компаний. Но, действительно, именно у нее лучше всего получалось поддерживать контакты со СМИ и продвигать наш товарный знак. В общем и целом она прекрасно умела обходиться с людьми: со структурами власти, владельцами земли, инвесторами, с кем угодно.
— Почему? Каким образом ей это удавалось?
— Она была таким человеком, которому все хотели понравиться. Все стремились пойти ей навстречу. Ее брат такой же, хотя сейчас он слишком…
Каллис сделал легкое движение рукой.
— Вы, наверное, близко с ней общались — ведь она, фактически жила у вас?
— Ну, Регла — это огромное поместье, в котором несколько домов и строений. Нас там проживает много: я со своей семьей, Дидди с женой и ребенком, моя единоутробная сестра, несколько сотрудников.
— Но детей у нее не было?
— Нет.
— Кто еще, кроме вас, близко с ней общался?
— То, что я близко с ней общался, — это ваши слова, я хотел бы это подчеркнуть. Среди близких я назвал бы брата. Кроме того, у нее живы родители.
— Кто-нибудь еще?
Маури покачал головой.
— Постарайтесь вспомнить, — сказала Анна-Мария требовательно. — Подруги? Бойфренд?
— Мне трудно об этом говорить, — произнес Каллис. — Мы с Инной работали вместе. Она была… хорошим товарищем. Но она не из тех, кто заводит себе друзей на всю жизнь. Для этого она была слишком переменчива. И у нее не было потребности висеть на телефоне, обсуждая с подругами все подробности своей личной жизни. Если уж быть до конца откровенным, бойфренды появлялись и исчезали. Я их никогда не видел. Эта работа подходила Инне идеально. Можно было вместе поехать на конференцию или на какое-нибудь международное событие — и вечером на приеме ей удавалось найти десяток инвесторов.
— Что Инна делала в свободное время? С кем общалась?
— Не знаю.
— Что она делала в свой последний отпуск, например?
— Понятия не имею.