Одного улавливания тоже маловато. Ведь выстраивание помогает всё добытое улавливанием осмысливать и соединять воедино.
Нет, ни к чему хорошему крен думанья в ту или другую сторону на самом деле не приводит.
Мужская зависть к женской логике
Однажды Простака спросили, что такое женская логика.
– Это ругательная выдумка мужской зависти, – уверенно ответил он.
– Как так? – удивился собеседник.
– Всем известно, что у женщин больше развита интуиция, чем у мужчин, которым подавай логику, – пожал плечами Простак. – Некоторые мужчины не могут им этого простить. Когда женщины предпочитают интуицию логике, эти завистники говорят об изуродованной по-женски логике. Нелогично получается, завистливо.
– А можно как-то с этим бороться?
– Конечно, – кивнул Простак. – Жалостью. Если у мужчины даже логика слабовата, да ещё интуиции не хватает, его только пожалеть можно.
От равноправия к равновесию
А как оно на самом деле, безотносительно к равноправию и неравноправию двух способов думанья? Здесь и кроется самое важное.
Когда думаешь чисто рассудительно, рационально, логично, или когда пользуешься лишь интуицией, образами, иносказаниями – в каждом случае чувствуешь, что чего-то не хватает. Невозможно на одной интуиции или на выразительных образах выстроить научную теорию. Невозможно чисто рационально размышлять о тех постижениях, к которым тебя привели вера, любовь или искусство.
Получается, что выстраивание и улавливание нужны для думанья в сочетании друг с другом, для сохранения равновесия. Только в этом смысле стоит говорить об их равноправии.
Откуда берётся выстраивание
Стараясь ощутить, откуда оно берётся во мне (не берусь говорить обо всех), понимаю, что возможность выстраивания обеспечивают разные логические чувства.
Почему чувства? Потому что я чувствую что-то как верное, а что-то как неверное или верное не совсем.
Почему разные? Потому что одно из них мы называем здравым смыслом, другое формальной логикой, третье диалектической, немало и других логик существует – даже нечёткая. Некоторые логические чувства охватывают ограниченную область. Тогда говорят, например, о шахматном уме, или о логике войны.
Непривычно? Но ведь на самом деле так. Все эти логики работают на думанье, способность к которому мы называем разумом.
Откуда берётся улавливание
Дальше и проще, и сложнее. Потому что возможности улавливания открывают нам разные другие чувства. Этическое чувство позволяет улавливать сигналы совести, а эстетическое – ощущения красоты. Чувства родства, любви, веры, долга, призвания… Каждое из них улавливает своё и питает уловленным саму возможность думанья: тот же самый разум.
Нет смысла цепляться за привычное противопоставление разума чувствам. Ведь чувства питают разум, а разум помогает чувствам сосуществовать друг с другом.
Помогает, если не лениться думать. Отсюда житейские наши призывы: «Включи голову!», «Ну, сам подумай!», «Соображать надо!»… и всякое такое.
Где узнать смысл жизни
Захотел Иннер узнать смысл жизни. Тысячу книг прочитал, сто мудрецов расспросил, десять кругосветных путешествий совершил, а толком не выяснил.
Решил Иннер сам себе его придумать, да не очень получается.
Махнул рукой – и стал жить просто по-человечески. Верил, любил, надеялся, таланты свои высвобождал, помогал, делился, заботился, прощал, восхищался, благодарил. Так жизнь и прожил.
Раз – и уже на том свете. Встречают его там и говорят:
– Смысл жизни ты неплохо освоил. Теперь можешь заняться и его узнаванием. На это земной жизни никак не хватило бы.
Разгадки или догадки
Вот теперь могу объяснить, почему заговорил о цепочках, почему стал вставлять сказочки. Короче: почему не боюсь выдумок, когда говорю о том, как оно на самом деле.
Интуитивные ощущения, образы и даже выдумки помогают думать, помогают улавливать. Помогают догадываться о том, о чём мы не знаем наверняка. Да и сам наш язык в этом участвует – с его идиомами и переносными смыслами.
Даже самые победоносные наши разгадки на самом деле окажутся только догадками, если иметь в виду более глубинные смыслы.
Крылья разума
Удачный образ может оказаться не менее существенной опорой для думанья, чем доказательство. То, что выстраивание и улавливание служат для нашей мысли двумя крыльями, которыми необходимо работать совместно, – гораздо выразительнее рассуждений на эту тему, потому что намекает на главное: на путь присматривания к тому, как оно на самом деле.
Необходимо пользоваться не одним лишь выстраиванием подходящей конструкции, не одним лишь улавливанием шёпота интуиции и разноголосицы чувств, а опорой на оба крыла, которые даны нашему разуму. Может быть, как раз для думанья об «оно».
Превращение выдумок в додумки
Учёному-исследователю Выстроеву повезло подружиться с волшебником Миракулом. Правда, чудес от друга не ждал, не верил во всякое такое.
Однажды он махал книгой сказок и жаловался Миракулу:
– Это же сплошь выдумки!..
– Хочешь, превращу их в додумки? – предложил волшебник.
– Как это? – не понял Выстроев.
Подул Миракул на книгу сказок и говорит:
– Завтра утром почитаешь – и поймёшь.
Назавтра звонит учёному:
– Ну как?
Выстроев в восторге:
– Уже исследование пишу: о связи первой сказки с теорией относительности. Это не волшебство твоё. Просто перечитал её – и додумался.
– Вот как? – усмехнулся Миракул и занялся своими обычными волшебными делами.
Глава вторая
Как с «оно» пообщаться
Другое имя для «оно»
Чтобы не думать, что только думать и нужно, назовём теперь «оно» словом «жизнь». Так яснее, что нужна ещё приметчивость к тому, что происходит вокруг и внутри.
Для меня естественнее всего воспринимать жизнь не как расплывчатое абстрактное понятие, а как цельный образ, как некое самостоятельное существо, с которым можно общаться и взаимодействовать.
Такой подход позволяет практичнее и более ёмко воспринимать её – благодаря улавливающему мышлению. Выстраивающее завело бы в бескрайние дебри рассуждений о том, что она («оно») такое.
Для чего быть приметчивым
Приметчивость к жизни нужна очевидно зачем – чтобы лучше понимать её. То есть вглядываться: как оно на самом деле, чтобы вести себя с ней повнимательней и поуважительней.
Если подумать, у кого этому можно научиться, то с возрастом у меня всё крепче уверенность: научиться можно у каждого. У кого-то научиться тому, что тебе нужно, а на чьём-то примере – чего избегать, потому что вовсе тебе это не нужно.
Развитию приметчивости могут помочь и разные учения. Но лучше всего любое учение поможет тоже через людей. Через автора, с которым беседуешь в книге, или через человека рядом, который живёт этим учением.
Слепая приметчивость
Зайдя в гости к своему слепому другу Рекону, Простак в очередной раз удивился его сноровке готовить, накрывать на стол, мгновенно находить любую нужную вещь.
– Хотел бы я быть таким же ловким! – выпалил он наконец.
– Тебе труднее, – отозвался Рекон. – На всё смотреть надо. У меня приметчивость разнообразнее: слухом, нюхом, прикосновением… И думаньем, конечно.
– Поучишь меня? – попросил Простак.
– Приходи завтра в четыре. Как раз новая группа собирается. Всем глаза завяжу, и начнём тренироваться. Я ведь давно приметчивость преподаю. Вот чувствую – ты от удивления рот раскрыл. По дыханию заметно.
Разные языки жизни
Жизнь общается с нами разными способами Некоторые из них очень доходчивы, а какими-то приходится овладевать постепенно. Если этого не делать и оставаться непонятливым, она может перейти на другой язык, который будет более чётким, но, возможно, и более требовательным.
Одно дело – жизнь нашёптывает тебе по-дружески, что надо быть осторожным. Другое – удар по лбу, если не понял шёпота и наступил на грабли (не обязательно в прямом смысле слова).