Во многих языках мира есть время «будущее в прошедшем», но ни в одном из них нет «прошедшего в будущем». Но оно, прошедшее, в будущем существует. Оно дает толчок какому-то направлению жизни, создает свои сценарии и, возможно, эти сценарии развиваются так или иначе в зависимости от того, как мы мысленно переигрываем свое прошлое.
Я не жалею, что мы расстались. Я не жалею о том, как мы расстались. Я жалею только о том, что подтолкнула его сделать шаг, о котором он мог потом жалеть всю жизнь. Четыре года мы виделись на лекциях, встречались в компаниях и на вечеринках, но всегда избегали друг друга, лишь однажды еще разговаривали один на один, никогда не вмешивались в жизнь друг друга. Конечно, я не могла не слышать, что происходит с ним, а он – что происходит со мной. Мы внешне полностью отстранились друг от друга, но все-таки он остался в моей жизни навсегда. Они поженились с женщиной, прекрасной и порочной, как Клеопатра, и она увезла свой округлившийся животик к родителям, не знаю, – своим или его. На факультете поговаривали, что брак носит чисто фиктивный характер, что развод не за горами. Но все оставшиеся годы учебы он просуществовал в статусе женатого человека, отметая тем самым многочисленные домогательства серьезных отношений со стороны девушек. Он много пил и переспал со всеми, кто был не против, даже с моей подругой. Подозреваю, что в ближайшем окружении я была единственной, с кем у него не было физической близости. И я не раз чувствовала свою вину за его безудержное желание доказать себе, что он свободен и любим.
Я не раз представляла себе, что было бы, если бы я не оттолкнула его. И сейчас я понимаю, что мы все равно никогда не были бы вместе. Он любил свой Ашхабад и все равно вернулся бы туда. И я бы поехала с ним. И что бы я делала со своим менталитетом в культуре Востока? Рожала детей. Но это были бы другие дети. Не те, что есть у меня сейчас. Но я не хочу других, я люблю этих. Я твердо уверена, что судьба позволяет женщине совершать любые ошибки и глупости, неумолимо ведущие ее к тому мужчине, от которого она родит именно тех детей, которые ей предназначены судьбой.
Нет уже той страны, где его пески и горы были моими, а мои заснеженные леса – его. Но я все же успела побывать в Ашхабаде, пройти аллеей влюбленных сквозь густой аромат роз и навсегда запечатлеть в сердце те декорации, в которых могла сбыться сказка моей любви. И если есть на свете «прошедшее в будущем», то для меня оно выглядит так:
Апрель 1972 в декабре 2005
Я ждала этого звонка, и он позвонил, правда, через несколько дней. Характер выдерживал. Как ни в чем не бывало, пригласил погулять.
– Я ждала твоего звонка.
– А у меня завтра пересдача, хвост еще с прошлой сессии. Если не сдам, вылечу из института.
– И что тогда?
– Тогда я увезу тебя в Ашхабад.
– Ну, и на фиг нам этот экзамен!
– А ты бы хотела уехать со мной?
– Не знаю. Во всяком случае, не завтра. Да и доучиться бы не мешало.
Он пришел.
– Ничего, что я без учебника?
– Я думаю, что ты не заниматься пришел?
– Да черт с ним, с экзаменом. Я не университет боюсь потерять, а тебя.
– Я тоже не хочу тебя терять, но я не вижу другого выхода. Ты пришел прощаться?
– Не будем портить этот вечер, ведь их у нас было так мало…
– И больше не будет? Ты здорово запутался, и я не знаю, как тебе помочь.
– Ну что ж, спасибо, что пришла. Я ведь очень люблю тебя. Неужели мы прямо сейчас расстанемся навсегда?
– Нет, зачем же сейчас? Можем еще погулять. Только вот дождь собирается. Бежим на эстраду?
Мы сидели под куполом ракушки-эстрады. Ночь была темная, хоть глаз выколи. Вокруг нас сплошной стеной стоял ливень, отрезая нас от мира и делая нас ближе. Мы просто молчали. Он поцеловал меня, и я не отстранилась. Мы прощались, и никакая игра была уже неуместна. Моя нежность захлестывала меня через край, мне хотелось быть с ним всегда. Или хотя бы здесь и сейчас.
– Я хочу быть с тобой. Я не хочу расставаться, не узнав, как ты умеешь любить, как умею любить я.
– Я тоже хочу этого, но я не думаю, что это может добавить или убавить что-то к тому, что мы чувствуем. Сделай мне прощальный подарок…
– Да?
– Помнишь, тогда, на берегу, когда Ашир поспорил с Петькой, ты читала стихи. Мне очень понравилось. Прочти что-нибудь только для меня, я хочу запомнить твой голос.
– Хорошо, я прочту. Мое любимое. «Разрыв».
Он кивнул. Я читала, дождь шумел, слезы стояли близко-близко. Когда я дошла до последних слов первого стиха:
Зачем же ты душу болезнью нательной
Даришь на прощанье, зачем же бесцельно
Целуешь, как капли дождя, и как время,
Смеясь, убиваешь, – за всех, перед всеми? —
он взял мою руку и поднес ее к своим губам. Я читала, а он легонько касался губами моих пальцев, и ладошка становилась влажной, наверное, это были брызги дождя… И когда я дошла до строк:
О совесть! В этом раннем разрыве
Столько грез, настойчивых еще…
Когда бы человек, я был пустым собраньем
Висков и губ, и глаз, ладоней, плеч и щек…
я почувствовала, что не могу больше произнести ни слова. Хотелось уткнуться ему в плечо и плакать, но я лишь провела ладонью по его волосам. Он пригнул голову низко-низко, почти спрятал ее в колени, но я продолжала сидеть неподвижно, и, когда он снова взял мою руку, я высвободила ее и провела ладонью по его лицу, его глазам. Они были закрыты и сухи, но я могу поклясться, что еще несколько минут назад в них стояли слезы.
Это было так сладко и так больно, что сил уже не было продолжать эту муку. И не было сил ее оборвать. Вдруг он заговорил, и я не узнала его голоса:
– Выслушай меня и не перебивай. Я сейчас так люблю тебя, что не могу не сказать тебе того, что уже давно говорю тебе мысленно. Слушай, и не говори ничего. Я не хочу, чтобы эти слова остались во мне. Они только твои и мои, и я не хочу, чтобы кто-то другой первым сказал тебе их…
И я слушала его и не перебивала, и верила каждому его слову, потому что ложь уже не имела между нами смысла. Он говорил долго, и воспроизводить эти слова дословно я не хочу, эти слова были только моими. Но я навсегда запомнила тихий ласковый голос, ощущение кричащей нежности, шум дождя и тепло его губ на моей влажной ладони.
Апрель 2005
Я проживаю заново этот день, и новая реальность, уже существующая в моей душе, а значит, и в единой картине мира, наполняет меня счастьем сбывшейся любви.
И еще я надеюсь. Надеюсь, что он был настолько умнее меня, что услышал не то, что я говорила ему, а то, что кричала ему моя душа.
В мире нет никаких оснований не говорить близким тебе людям о том, что ты чувствуешь.
Глава 2
Новая реальность
На публикацию следующего текста получено разрешение высших духовных сил, которые согласились, что обнародование глубоко личного, интимного духовного опыта иногда может помочь другим людям в поисках своего пути к самому себе.
Неотправленное письмо доктору Коновалову:
Январь 2006
Дорогой, далекий Доктор Сергей Сергеевич!
Я давно мысленно составляла письмо к Вам, но чувствовала, что писать его еще рано. Сегодня время пришло, потому что мне уже есть, что сказать. А случилось то, чего я так ждала, чего так хотела и побаивалась, как всего неизведанного, а потому страшного, но притягательного.
Начну с начала.
Я пришла к Вам не той дорогой, которая приводит к Вам большинство пациентов. Не болезни, не жизненная безысходность привели меня к Вам. Я пришла к Вам абсолютно счастливым человеком. Не абсолютно здоровым, но очень даже ничего. И уж, во всяком случае, гораздо здоровее, чем в молодости. Конечно, в жизни было много всего, и хорошего, и плохого, но с каждым годом я ощущаю все больше Любви в себе и вокруг себя. Выросли дочери, и, хотя и у них – жизнь не без проблем, но они радуют меня постоянно. Есть работа, которая приносит мне не только приличный заработок, но и радость общения с множеством хороших людей. Есть близкий человек, с которым нас связывает не просто страсть, а полное понимание, когда ничего не нужно объяснять друг другу, и щемящая нежность, и уважение.