– Но вы не понимаете! – громко проговорил Фельдшер.
– Всё прекрасно понимаю, – своим тихим малоприятным голосом парировал главврач. – Понимаю… Она женщина привлекательная, вы – мужчина молодой, со всеми бывает… Я и сам, знаете ли, как-то странно себя чувствовать стал, когда впервые её увидел… Ну а после вашего трюка в палате – это что-то грандиозное…
– Но это не мой трюк! Это всё она! – раздосадованно крикнул Николай, стукнув себя ладонью по лбу…
Арсений Алексеевич его обнял.
– Ну-ну, мой дорогой, не надо так сокрушаться, – промолвил он. – Если мы всё сделаем правильно, то эта дамочка принесёт нам мировую известность. Может даже, Нобелевскую премию…
Фельдшер вырвался из объятий доктора, отскочил в сторону и всё тем же агрессивным и напористым тоном, которым он пытался донести свою мысль, связанную с Людочкой, вот уже второй день, но никак не мог дать чёткой формулировки, произнёс:
– Поймите же, наконец! То, что вы видели, то, о чём мне рассказали – это всё не то! Там должно было быть нечто невообразимое!
– Но, Коля, оно же так и было! – радостно заявил доктор.
– Нет! Сколько вам раз повторять, что нет!
– Но я не понимаю вашего «нет», – устав стоять на одном месте, сухо сказал главврач и уселся обратно. – Вы никак не можете дать вразумительного ответа – что было не так? Что?..
Фельдшер встал напротив доктора и начал излагать. При этом, если бы он был артистом какого-нибудь театра, а сейчас бы был его бенефис, эдакий моноспектакль, то этот молодой медицинский сотрудник вполне бы мог рассчитывать на овации переполненного зрительного зала… Но в тот момент его видел и слышал только Арсений Алексеевич. Хотя он оценил перформанс помощника, который гримасничал, махал руками и в то же время говорил следующее:
– То, что вы видели… И то, что видел я, в первый раз… И то, что было пару дней назад… Это всё… Всё должно было быть намного масштабнее и грандиознее! И глубже!.. И… и… и… Я вам не могу этого объяснить, но вы должны мне верить. Мы что-то сделали не то. Надо больше… Надо…. Надо… Вы же давно тут работаете. У вас спецлечебница! У вас должен быть опыт в таких ситуациях! Да-да, я полностью согласен: случай уникальный. И деликатный. И мы должны его использовать… Но, Арсений Алексеевич, если мы будем действовать также прямолинейно – то ничего у нас не выйдет! Ёкарный бабай! – немного странновато выругался Фельдшер, чем весьма удивил доктора. – Это всё моя ошибка. Это я… Я… Я ошибся – признаю. Я думал, что в идеальных условиях эксперимент удастся, но – всё насмарку!.. Это моя ошибка… Моя ограниченность… Моя мужская природа – чересчур брутальная и негибкая… А она… Она словно показала мне другую Вселенную – более крупную, бесконечно многогранную… И… Увиденное в палате – это какой-то фарс. Подделка! Я хочу вновь получить тот результат – и…
Николай замялся.
На помощь пришёл главврач, сделав предположение:
– Исследовать феномен?
Тут экспрессия так и выплеснула из Фельдшера:
– Вот именно! Именно это я вам и пытаюсь донести и объяснить, а вы меня постоянно выпроваживаете и к Людочке подойти не даёте!
– Но нам тут надо аккуратно… – попытался оправдаться главврач. – Да вы и сами сказали, что ошиблись…
Тут Николай подскочил к нему, перегнувшись через весь стол, что аж чуть-чуть лбами они не столкнулись (Арсений Алексеевич даже глаза зажмурил, но обошлось).
– Я вам об этом и толкую, а вы меня без дела уже два дня держите! – пожаловался Фельдшер. – Нам нужно искать!..
– Но что?! – громко, чуть отстранившись назад от распалившегося коллеги, спросил доктор.
– Ответы! Ответы, Арсений Алексеевич! Мне… Нам нужны ответы. И простыми уколами да таблетками мы никогда не доберёмся до сути! Никогда не заглянем…
Николай резко замолчал, повернув голову и устремив взор в окно.
Через несколько секунд главврач, покряхтев, решил, что пауза вышла затянутой, и поэтому задал свой вопрос:
– Куда? Николай… Коля!
Тот вышел из задумчивости:
– Простите, да…
– Куда не заглянем?
Тот, слегка улыбнувшись, посмотрел в глаза Арсения Алексеевича и, не сказав ни слова, просто указал в окно, где Солнце потихоньку начало садиться за горизонт…
Доктор вдруг также погрузился в мысли, встал из-за стола и подошёл окну.
Посмотрев на закат, он обернулся к помощнику и проговорил:
– Чёрт возьми, Коля, а вы ведь правы… Вы абсолютно правы…
ГЛАВА 7: Незадолго до начала исследований
Людочка стояла перед дверью и смотрела в маленькое окошечко, которое на ней было.
Иногда мимо её палаты кто-нибудь проходил – и она пыталась привлечь к себе внимание, но безуспешно.
– Что, так и будете от меня шарахаться?! – каждый раз выкрикивала она, но, по правде, слышно её из-за звукоизоляции было плохо.
Ей уже перестали бояться приносить еду. Хорошую. Даже вкусную. Строго по расписанию. Когда Людочке в первый раз протянули поднос через отверстие в двери, она рассмеялась:
– Ну, точно! Как в тюряге! Ха-ха-ха…
И так продолжалось несколько дней.
В целом же, пациентка чувствовала себя нормально. И её вовсе не напрягало, что она взаперти. Она стоически приняла своё новое положение. Глядя на неё, можно было бы поразиться её спокойствию.
– Ну, раз я отсюда не могу выбраться, – прикинула Людочка, – значит, надо подождать…
И действительно, довольно скоро её навестил Арсений Алексеевич…
– А я уж думала, вы меня избегаете тут все, – сказала она ему, сидя в позе лотоса на кровати. – Спасибо, что развязали…
– Ой, да ну что вы! – потирая руки, проговорил главврач. – Вы же вели себя совершенно спокойно все эти дни…
– Ну, вы больше не пытались колоть меня острыми иглами – повода из себя выходить не было, – иронично отшутилась дама. – Хотя с вашей стороны всё равно некрасиво…
Доктор немного напрягся от таких слов и сделал шаг назад.
– Вы мне в еду какие-то лекарства подбрасывали. – Людочка встала с кровати и начала потягиваться.
– Ну, это ж для вашей пользы… Там ведь витамины… – стал лепить отмазки Арсений Алексеевич.
– Ну-ну, так я и поверила, – делая физические упражнения, проговорил Людочка. – Но толку от ваших «витаминов» мало – скок годности, наверное, вышел…
Главврач заулыбался, почесал затылок, сказав «вполне возможно», а потом обратился к женщине:
– Людочка, вы, конечно, навели в моём заведении шороху…
– Я? – подивилась та. – Я вас умоляю… – было сказано ею немного презрительно.
– Ну, может быть, самую малость, но, сами знаете, народ у нас мнительный, выдумывают всякое… Так вот… Я посовещался с коллегами…
– С этим что ли? – с лёгким отвращением спросила она, намекая на Фельдшера.
Арсений Алексеевич сразу понял, о ком речь.
– Так вот, – пропустив её реплику мимо ушей, продолжил он. – Мы пришли к выводу, что держать вас тут сущая несправедливость. Поэтому я решил позволить вам совершать дневные прогулки в сопровождении…
– Ох, как великодушно с вашей стороны, – сделав низкий поклон, ехидно сказала Людочка.
– Понимаю вашу реакцию, – скромно промолвил доктор. – Ну так как, готовы выйти на свежий воздух?
Людочка встала прямо и ответила:
– Да уж давайте…
Доктор протянул ей руку и сообщил, что лично составит ей компанию.
– О, ну, это большая честь, – с ехидством сказала она, но главврач не понял юмора.
И вот, подхватив Арсения Алексеевича под ручку, Людочка вышла из палаты, увидев серый некрасивый коридор и вооружённую охрану.
– У нас режимный объект – так положено по инструкции, – объяснился доктор.
– Ну, ладно, – пожав плечами, буркнула она.
Через несколько минут они уже были на улице. Тут был организован небольшой сад с деревьями, травкой, кустарниками. В небе светило яркое солнце. День вообще был погожий. Птички летали и пели…
Людочка глубоко вздохнула, закрыла глаза, а потом произнесла:
– Н-да, тут хорошо, свежо, тепло… И если бы не эти мрачные бетонные стены, колючая проволока и снайпера на вышках – так здесь вообще бы можно было жить… – Тут она быстро повернулась к доктору и серьёзным тоном спросила: – Какого чёрта, Арсений Алексеевич! Я что, беглая преступница?! Зачем весь этот цирк?