А фотограф весь светился от радости, потому что теперь больше никого не обманывал, и каждый раз, как нажимал на затвор своего фотоаппарата, из объектива вылетала самая настоящая живая птичка с яркими перышками и начинала летать над головами изумленных ребятишек.
Вдруг Алиса почувствовала, как что-то непонятное стало происходить вокруг: воздух наполнился необъяснимым движением чего-то невидимого, легкого, невесомого, но… такого теплого и приятного. Она вспомнила, как однажды дедушка Валера говорил: «Учись выражать мысли ясно и четко. Всему, что видишь, всему, что чувствуешь, ощущаешь, постарайся дать название из одного или нескольких слов. Но они должны выражать самую суть того, что происходит, говорить о самом главном, о самом узнаваемом; тогда любой человек тебя поймет и легко ощутит то же самое, что и ты…» Она еще раз внимательно прислушалась к своим ощущениям, и в голове появились два слова, которые она и произнесла теперь шепотом, так, чтобы, кроме нее, их никто не услышал: «Дыхание любви!»
Она еще долго стояла у магазина, слушая разговоры людей, и думала: «Как странно и необыкновенно… Еще вчера все люди жили себе и ничего не знали друг про друга, а сегодня встретились здесь, как друзья, все улыбаются и во всем хотят помочь…»
Алисе вдруг стало грустно, ей показалось, что Волшебство, в котором она жила эти несколько дней, навсегда ушло и больше никогда не вернется, и все опять станет по-прежнему. И даже случайное воспоминание о цветике-семицветике, который еще можно было попробовать отыскать на даче у бабушек, не принесло в эту минуту никакой радости.
Она вернулась во двор и взялась за ручку двери своего подъезда, вспоминая все, что увидела и услышала только что. «Да, наверное, так не бывает, чтобы Волшебство было всегда, просто оно приходит иногда напомнить, что оно есть, а потом опять уходит куда-то. Не зря же тетенька сказала, что опять почувствовала себя ребенком?!» – думала Алиса, и ей вдруг так захотелось, чтобы Волшебство никуда не уходило, что защекотало в глазах, а на ресницы навернулись слезы.
Но в это время ее взгляд упал на окно, за которым еще только вчера стояла клетка, где томилась в неволе птичка с печальными глазами. Алиса остановилась и вспомнила свой вчерашний сон. Она точно знала, что сейчас где-то совсем далеко, на другом конце земли, прямо на зеленых ветвях самого настоящего живого дерева маленькая нарядная птичка в красной шапочке сидит вместе с другими такими же прекрасными птицами и распевает свои веселые песенки.
И от этого ей стало так хорошо и радостно, что слезы высохли сами собой, и она подумала: «Как приятно делать добро! Как приятно, когда что-нибудь сделаешь, а потом от этого всем становится хорошо. Конечно, все это необыкновенный дедушка из Лавки Сновидений, но сон-то выбирала я?! И заплатила за него своей улыбкой тоже я?! Значит, и я тоже помогала птичке улететь из неволи к себе домой?!»
Алиса еще раз внимательно прислушалась к своим мыслям, которые легко и как-то светло проносились в голове, и вдруг почувствовала, как приятное тепло разливается в том месте, где сильно, почти вслух, билось ее сердце. В этот момент она показалась самой себе такой взрослой, почти как мама с папой. Вдруг на короткую секунду из-за белых облаков выглянуло солнце.
Алиса подняла глаза, и ей показалось, что прямо на солнечном диске она увидела знакомое лицо Создателя Волшебства. Он смотрел на нее и улыбался, и в его глазах уже не было той непонятной глубины, на которую она обратила внимание при первой встрече, в них светилось что-то такое, что можно было назвать только Бесконечной Любовью ко всему на свете.
А еще она увидела в этих глазах какое-то новое выражение, какой-то новый оттенок, что-то такое, чему и название-то сразу не придумаешь. Тут она вспомнила, что точно так же на нее всегда смотрели мама с папой, когда открывали на какой-нибудь странице такую большую книжку с разноцветными картинками, «Азбука» называется, и спрашивали:
– А вот здесь, что написано? Скорее, скорее, ждем ответа, – а потом говорили, правильно или неправильно.
И она решила для себя, что, скорее всего, то, что видела сейчас в его взгляде, называется Ожидание, будто он ждет не дождется от нее чего-то очень важного.
Она стояла так еще некоторое время, не в силах оторвать взгляда от светлых облаков, за которыми опять спряталось солнце, и думала о том, что чудеса не кончились и никуда не делись, и город правда стал другим, и многие люди стали совсем другими, она сама это видела сегодня у магазина. А Сережка? Разве то, как он изменился, – это не настоящее Чудо? И разве кто-то еще мог справиться с таким хулиганом? Конечно, только он один! Настоящий Создатель Волшебства!
Она еще раз взглянула на солнце в надежде вновь увидеть знакомое лицо Создателя Волшебства и, хотя ничего не произошло, точно знала, что сейчас он там, смотрит на нее и улыбается так, будто чего-то ждет.
Весь вечер она была тиха и задумчива, даже мама спросила:
– Доченька, ты случайно не заболела у нас? – А когда легла спать, опять почувствовала, что вот-вот заплачет, как сегодня во дворе.
И тут она вспомнила его слова, что в мире очень много людей, которые разучились улыбаться, и от этого их жизнь стала серой и скучной, вспомнила про то, что любая улыбка волшебна, даже ее, и подумала: «А ведь и я тоже могу всем помогать, так же, как помогла птичке?! Он ведь взял у меня всего одну-единственную улыбку, а у меня-то их еще вон сколько?! Нужно просто, если смотришь на других людей или разговариваешь с ними, всегда улыбаться, тогда им тоже захочется улыбнуться. А если человек весь день улыбается, то какие ему по ночам будут сниться сны? Только хорошие и радостные. Утром он проснется, вспомнит все, что ночью видел, и какое у него тогда будет настроение?! Тоже хорошее и радостное. Все правильно! Люди увидят много-много чудесных снов и сразу станут жить по-другому, и все у них будет хорошо». Это было последней осознанной мыслью, и сон наконец-то укрыл ее с головой своим цветным одеялом.
А на самом рассвете, когда только-только светлеет небо и за горизонтом начинает лениво потягиваться заря, Алиса увидела новый сон. Она стояла у себя во дворе, смотрела на чистое, без единого облачка небо, и со всех сторон ее окружали прозрачные золотистые искорки. Их было так много, что иногда они сливались в одно сплошное сияние. Суетливо передвигаясь в разные стороны, они носились кто куда, так, будто выполняли какую-то сложную работу, а потом закружились вокруг и упали на нее золотым дождем. Алиса посмотрела на свои руки, они светились ярче солнца, будто и впрямь стали золотыми, и вся она с ног до головы сияла необыкновенным, волшебным светом.
А прямо с солнечного диска на нее смотрел Создатель Волшебства. Он был точно таким, каким видела его Алиса последний раз, когда солнце на одну секундочку вышло из-за облаков, и его взгляд опять был полон все той же пронзительной Любви ко всему на свете и немножко другим, потому что теперь из его глаз совсем исчезло выражение, которое еще только вчера она назвала ожиданием.
Зеркальце
Алиса подошла к елке и поправила прядки дождя, что свешивались со всех сторон серебристыми струйками. Ну до чего же она была красивая и нарядная, эта елка! Вся зеленая, пахнет зимним лесом, да еще и сверкает разными игрушками. Здесь и блестящие шарики, и остроносые сосульки, и звездочки с колкими лучами, и огромные конфеты в пестрых обертках, и маленькие сундучки с разными сокровищами. А сверху всего этого великолепия, в зарослях иголок, прятались тонкие нити гирлянды с разноцветными лампочками.