пахивает удушливым запахом и сильно смердит, как от разлагающейся па- дали. Пока поперёк горла всё это не стало, позвольте высказать иные мысли и взгляды на все эти спорные вещи. Причина тому весьма весомая и она зачастую, та их – тягомотня, а может, одна «мотня-херня», а попро- сту ахинея – прямо противоположна мнению автора, далеко не остроум-
ная и выглядит иногда аллегорией. С иронией в голосе и весьма подхалим- ские звучат и прорываются эти слова в мой адрес, с этаким психическим зубовным скрежетом. Дурным тоном гундося, зудя… Да, вот, послушайте сами.
«…Никак прозрел-то… – на старости лет, то?.. тямнота ты, дрямучая!.. Необразованная славянщина… И писать ящё что-то там, надумал?!.. Ня-
бось, над было где-т-то вначале табе, этакому-то раздолбаю щерба- тому, поучиться, поди!.. хотя бы в бурсе-то какой, али церковно-партей- ную школу закончить, чичас они в моде-то будут. Можна было бы и в цер- ковь почаще ходить, не забывая за партейные собрания… В коммунисты, поклоны отбить, да и попроситься, ну и записаться, конечно. А там бы,
гляди, не посмотрели бы на твою горькую судьбинушку, затасканную по электричкам всяким, да по подворотням, с гитарой в руках… Записали и
приняли бы… Потом-то, язык не отвалился бы, взобрался бы на партейную трибуну, сверху кулаком погрозил, как бывало, это любил демонстриро- вать Никитка Хрущёв, Сергеевич, да что есть мочи, кинул бы кличь в-
народа-толпу: «…Даёшь, мать перемать!.. сто пудов на рыло пшеницы, али на каждый выпавший зуб… А их-то, зубов, по России уже ни у кого-то и нету… И сверх нормы, поди, не забудь, тысячу тонн угля, а не породы!.. а чугуна и стали в три раза тысяч – по пять, на то ещё поглядим, а надо и
больше!.. мать перемать!.. Для-порядку, сказал бы, – что голову на рельсы кладу, как обещал нам Борис, пьяница Ельцин, а лично – я!.. за одну только смену, надолбаю вам семьсот пятьдесят тысяч тонн угля и породы, а утром уже сопли утру, вашему знаменитому Лексею Стаханову!.. И с но- вого дня стану ударником не только труда, но и почётным гражданином шахты под номером – раз два-бис и обчёлся… Готовьте ордена, а то и сразу звезду героя труда, повесим на грудь! Не вешать же банный лист, как до жопы?!.. Извиняюсь, товарищи, больше материться не буду… Лучше, скажите, почему это, мы так долго придолго строим наш комму- низм?.. Поди, заждались уже все… Чаво ты, гражданин начальник, кулаки- то распускаешь?! Кап што, так сразу в морду… Энто табе не царский ре- жим, пора отвыкать!».
А в это время из зала кричат:
– А чичас-то, времена какие наступили?! едрит твою япона вашу мать!..
– чаво не спроси, всё не в-ту степь у вас будет… А может, я сплю?..
– Надумал о чём спрашивать?.. Про светлое будущее и почаму «бурса» церковно-партейною стала?.. Так эта же давно в святом писании сказано, и слушок, будто бы совсем недавно прошёл, что скоро наступят времена и они уже не за горами, когда всякие там секретари и парторги, ну те, что по райкомам раньше сидели и щас ещё кое-где досиживают, в попы пода- дутся, священниками всяких рангов и мастей заделаются. На мерседесах разъезжать они будут, стаканами дорогущий коньяк жадно лакать, и с
«тёлками-феями» в сауне париться, будто с русалками, за праведных их принимая. А ещё сказывали, тихо бубня из прихода старушки, что ба-
тюшки вместо «Кагора» – этот самый коньяк с пятью звёздочками за ве- чер по три бутылки выпивают… Как и в писании сказано. Оно-то им раз- ницы нету, кому по-утрянке с похмелья молиться, лишь бы без дела не си- деть с закрытым ртом, а то завоняется, притом с перегаром. Так что, как ни крути, а раньше-то, в последнее время, это было ни к чяму; к при- меру, при Лёньке-то Брежневе, а чичас властью пряветствуется, когда из партии все убягать-то стали. Осталися там, почитай, одни убогие, кото-
рые никак не могут понять и поверить, что так и не дождалися они своего светлого будущяго. На то она и воля-то божья, да и партейная тоже…
Раньше была… до всяких там переворотов-то энтих…
Да… – вот ещё что, чуть не забыли… Ты бы лучше пясал уж про Гришку- то с Дунькой, как они брагу-то пили: да прямо с ранья, да прямо с вядра, а
потем, задрав ей подол, на сеновал отвалили, отправлялися, значит… – за- чём-то. Хотя и дураку-то понятно, зачем туда ходят. Сами, поди, зна-
ете… А, ты-ы-то!.. нас не спросив!.. надумал, мудило, такой сякой – муж- лан необразованный, поперек бадька да в пекло полезть. Пясать про лю-
дей-то великих, которые-то высоко ведь сидят, а можат, сядели, кто яво знает?.. не каждому дано, о коих и заикаться порою-то гряшно, разве что, перекрестившись на их образа, что повсюду висят. Нет бы свечку поста- вил-то… перед портретом… во славу-то – коммунизма и светлаго буду- щаго. Пяши уже в тятрадку про сябя, да толково пяши, а мы пока на печи полежим, бока погреем, а ты правдиво пяши, а не угодишь или набре- шешь!.. Богом клянуться не будям, потому как у нас всё-таки имеется свой: Маркс, Энгельс и Ленин… Трое, как и в писании сказано. Их давно уже можна и в святцах упоминать и записавать. Даже портреты их висят у
нас на печи… – в ногах, чтобы не забыть их на морду и с пьяных глаз с же- ной не перепутать. Хотя мы таперича им тайно покланяемся, чтобы ни- кто не видал. Нет, не жене. Куда той деваться, её хоть под печь запяхни – эту, чухонку, всё равно свою плоскую рожу выскалит. Мы таперича ра- ненько утречком бежим до пьедестала, когда ящё все спят, кладём цвя- точки и убягаем. Начальство так нам велело. А так – нахрен бы они нам и сдались!.. Все эти Ленины вместе со Сталиными, с Марксами и Энгельсами
– будь он трижды прокляты!.. Сподобился же чёрт, их на свет божий выпу- стить – вражины человеческого рода!.. Ну, а насчёт табя: хохла, жида и ка- цапа в одном лице, потем поглядим, куда отправлять-то табя… Можат, на три буквы пошлём, али брявном приголубим… Так у нас на Руси с покон веков повелось и принято было. Ну, а ясли что – с тятрадкой-то своею – если укажут, что никому не нужна… Сходишь с нею в нужник, до ветру…».
– С вашего разрешения, товарищи «печники», коммунисты- адвентисты- активисты, дайте, хотя бы попробовать!..
– Одна, говорят, пробовала – сямерых потем привела…
– Так и у меня ведь то же самое: семь книг написал… Правда, не спросив- шись и не посоветовавшись с вами… Я вполне понимаю, что, с моей-то стороны – это кощунство!.. Да, да! беспардонное кощунство и нарушение всяких норм и правил поведения, но так или иначе, а «Калейдоскоп» – эта уже будет книга восьмая, хотя лишь для узкого круга людей, в которой я
хочу оправдаться и о себе рассказать… Но, оправдаться не перед вами, чи- тателями, ибо вам, как иногда говорят, вся моя «мутота» до-фонаря, а оправдаться скорее всего перед самим собой. А о тех, семерых, что по пол- кам стоят, я как-нибудь расскажу вам чуть-чуть попозже, но перечислить, не помешает и сейчас, чтобы по запарке, не пропустить нам какую… Я не сомневаюсь: так было во все времена, что придёт и их час, когда мои книги будут читать, если и не запоем, то по крайней мере не начало и конец, как детективы зачастую читают. На сверх-талант – сразу оговорюсь, – не
претендую, но мои романы написаны реалистично, душевно и главное —
правдиво, от всего горячего и доброго моего сердца. А это, пожалуй, глав- ное. Порой сам ими зачитываюсь, и в такие минуты мне начинает ка-
заться, что это не я всё написал… «…В-который раз он себя упрекал и каз- нил, будто на дыбе себя распинал: – Совсем ты, парень, зачах – сказал неожи- данно вслух, обращаясь к себе внутренний голос, а мысленно добавил, – захи- рел, похудел, мнительным стал, в чём-то постоянно винишь ты себя; беспо- мощный какой-то, и всё потому, что избаловали тебя в прошлом. Ты думал,
что так всегда будет?.. На этот счёт ты немного ошибся. Зависть, ненависть, месть и тому подобное – к счастью, всего этого – нет у тебя, зато больно полна чаша душевная, которую излить тебе некому. Кругом тебя, как в пустыне – по- лумёртвая тишина и со всех сторон равнодушие…
В этот раз он уезжал, не зная – куда, не зная – зачем и к кому. И лишь в душе теплилась надежда, что, начав жизнь с белого листа, найдёт своё место в этой жизни. И если на этом пути ему судьба улыбнётся и, хотя бы вполобо- рота повернётся лицом в его честь, у него появится не только надежда, но и возможность, отыскать самого себя; иначе – жить дальше, в таком амплуа, за- мкнутом мире, просто не имеет смысла…». (К роману «Не потеряй себя»)