Глаз тестя не мог не отметить топорной работы.
- Не подходит, - определил он. - К костюму не подходит, сразу в глаза
бросается.
- Ничего, мне как раз.
- Хочешь, я тебе настоящую трость вырежу? Только бы подходящий
материал найти...
- На улицу не выходи, - предупредил зять, прежде чем уйти. - В этих
переулках заблудиться - раз плюнуть. Можешь назад не вернуться. Или в
милицию заберут.
- Да я что, фраер, что ли?
На улице Мавр взял машину и отправился на Осеннюю улицу, к бывшим
домам ЦК КПСС. Побродив вокруг, он выбрал подъезд, спокойно прошел мимо
охранников и, поднявшись на пятый этаж, позвонил в семнадцатую квартиру.
Дверь открыла красивая, ухоженная женщина лет тридцати в длинном,
темно-зеленого цвета платье и тяжелом нефритовом ожерелье. Вероятно, она
кого-то ждала и, увидев незнакомого человека, слегка отступила назад.
- Простите, здесь живет Кручинин? - через порог спросил он, вращая
трость в руках. - Вы знаете такого?
Красавица отступила еще и отрицательно мотнула головой.
- Нет... лично не знаю, но много слышала... Вы проходите!
Мавр переступил порог и поставил трость.
- Где же он сейчас?
- Погиб... Неужели не знаете? Он выбросился из окна, там, на Старой
Площади... Еще в девяносто первом, после путча.
- Не знал, - откровенно загоревал Мавр. - Как жаль... Мне ничего не
сказали. А почему Кручинин покончил с собой? Что писали в газетах?
- Не помню... Столько событий, и одно другого страшнее... Говорили,
что-то было связано с деньгами... Огромные суммы...
- Извините за вторжение, - Мавр раскланялся, вышел из квартиры, но
женщина выскочила за ним следом с тростью в руках.
- Вы забыли!
- Ах, да!.. - Мавр с поклоном принял костылик. - Старею, барышня! Вот
уж и вещи забывать начал...
Спустившись на один пролет, к лестничному окну, прислонился к стене и
долго смотрел на улицу. У дома работала наружная охрана, и, кроме того,
снимали, по крайней мере, две видеокамеры. Машина, что была на стоянке,
имела специфический антураж, характерный для службы наблюдения - антенны,
затемненные стекла, нарочито невзрачный вид.
Мавр вышел из подъезда и для страховки прошел дворами к соседнему
переулку и оттуда уже смело направился к автобусной остановке.
С Осенней улицы он поехал на городском транспорте с тремя пересадками
и через час добрался до улицы Академика Королева. Там он разыскал здание с
коваными решетками на балконах и скульптурной группой на крыше. Когда-то
дом был богатый, и снаружи, если глядеть издалека, впечатлял и сейчас,
однако при близком рассмотрении превращался в памятник древней, погибшей
цивилизации. Особенно в темных, обшарпанных подъездах, где под ногами
брякала оторвавшаяся плитка, а на лестнице в протертых ступенях зияли дыры.
На самом верхнем, двенадцатом этаже Мавр остановился, чтобы перевести
дух - лифт, разумеется, не работал, после чего приблизился к единственной
на площадке дубовой массивной двери, на которой светлел прямоугольник от
сорванной медной таблички. Это его насторожило: не исключено, что и эту
квартиру кто-то перекупил. Однако он покрутил ручку старинного звонка и
замер в ожидании. Дверь безбоязненно отворилась на всю ширину, и в проеме
показалась женщина лет шестидесяти с платком-паутинкой на плечах.
Она узнала его сразу, отступила, раскинула руки, словно хотела обнять.
- Князь!. Боже мой, какими судьбами? Мавр ступил через порог и закрыл
за собой дверь.
- Мое почтение, Татьяна Павловна, - сдержанно проговорил он.