Человек всю жизнь по лагерям мытарился, и надо бы на старости лет его в
Крым свозить, в море покупать. У нас поезд через полтора часа.
- Может, не будем дурака валять, Виктор Сергеевич? - Рябов пригасил
напор. - Не семнадцать лет все-таки.
- Да уж... Но хочется иногда...
- Что вас связывает с Притыкиным?
- Как же! Со вчерашнего дня он мой тесть.
- Это известно... А вы имеете представление, кто он такой?
- В общих чертах. Вчера познакомились. Отойдет немного, поправится
под южным солнцем, может, и расскажет.
- С его дочерью давно знакомы?
- Можно сказать, на руках выросла.
- Надеюсь, знаете, что она - мошенница? Мавр глянул исподлобья.
- Не смейте так говорить о моей жене, подполковник! Иначе я не стану
с вами разговаривать.
- Но вам известно, за что ее осудили на пять лет?
- Ее подставили подруги - это мне известно.
- Вы по-прежнему утверждаете, что приехали в Архангельск, чтобы
заключить с ней брак?
- Да, и я это сделал!
- Человек в преклонном возрасте... судя по паспорту, и сорокалетняя
женщина, - он будто бы с сожалением вздохнул. - Как прикажете понимать?
Брак по любви? По расчету?
- По любви и расчету.
- Я бы поверил вам, - подполковник встал, показывая тем самым, что
приступает к новому этапу допроса. - Но есть одно странное совпадение...
товарищ генерал. Вашего тестя Притыкина Василия Егоровича впервые схватил
за руку и усадил в тюрьму оперативный уполномоченный Пронский, еще в
сороковом году. Тот самый заслуженный работник НКВД, часть наград которого
оказалась у вас. Звезда Героя, два ордена Ленина, три Красного Знамени.
Документы выписаны на Коноплева, однако номера на Звезде и орденах не
сходятся. И полностью соответствуют наградам, врученным во время войны
полковнику Пронскому... Каким образом они попали в вашу коллекцию, да еще
с другими документами? Кстати, выписанными лишь в пятьдесят пятом году?
- Не может быть! - отрезал Мавр.
- Что не может быть?
- Скажи-ка мне, подполковник, за что этот Пронский усадил моего тестя?
- А у него статья как судьба, одна и на всю жизнь. Фальшивомонетчик!
- Да? Как интересно! - не сдержал восторга Мавр. - Хорошая у тестя
профессия! То, что надо!
- Это как понимать? - прищурился Рябов.
- Неужели крестник?.. Погоди, а каким образом стало известно, что
дело вел Пронский?
- Запрос сделали, подняли старые дела.
- Это невозможно! Дела, которые вел Пронский, уничтожены.
- Откуда такая информация? - он не мог скрыть удивления.
- От верблюда...
- Оказалось, сохранили! Но вытащили из какого-то спецархива.
- Все равно не может быть! Я их всех помню, как детей. Притыкина
среди фальшивомонетчиков того времени не было!
- Откуда вам знать - было, не было?
- Я не слышал такой фамилии!
- Вот как! А Самохина помните? Слышали о таком?
- Фальшивомонетчик Самохин был студентом Строгановского училища,
между прочим, - Мавр помедлил. - Резал деревянные клише на досках из
выдержанной акации...
И замолк, вспомнив верстак и резцы в комнате у тестя.
- Он женился и взял фамилию жены, Притыкиной Варвары Михайловны,
вашей покойной тещи.
- Не верится, - сам себе сказал Мавр потрясенно. - Такой круг пройти,
чтоб снова пути пересеклись... Вот почему он накинулся!
- Все возвращается на круги своя, - блеснул ученостью Рябов. -
Фатальная неизбежность...
- Ничего себе, встреча!.