- На каком основании вы носите генеральскую форму?
- Юношеская мечта! - засмеялся Мавр. - Очень уж хотелось стать
генералом. Да... Теперь вот в детство впадаю, вернее, в юность. Женился
вчера...
- Это известно, - перебил он. - Отвечайте на вопрос!
- Форму купил на рынке. Знаешь, приятно, все-таки еще уважают
генералов в нашем отечестве.
Подполковник вызвал конвой и отправил Мавра в одиночку. Камера в
подвале оказалась холодной, а он остался в одной рубашке с погонами, и
через час южный житель начал мерзнуть.
Он постучал в дверь, попросил дать ему одеяло, однако дежурный
заявил, что постель выдается только на ночь, а так не положено. И все-таки
спустя еще час принес ему шинель с оторванными погонами и петлицами.
- Это что такое? - прорычал Мавр. - Кто посмел снять погоны?!
- Не знаю, - дежурный запер решетчатую дверь. - Обращайтесь к
начальству.
Завернувшись в шинель, он просидел до ужина, а на ночь дежурный
принес тюфяк и одеяло. Несмотря на холод, Мавр снял рубашку и брюки, чтоб
не помять и завалился спать.
В половине девятого утра, сразу после завтрака, его вызвали на
допрос. В кабинете сидел подполковник Рябов и еще один в гражданском -
тучный, молчаливый человек средних лет.
- Как спалось, Виктор Сергеевич? - участливо поинтересовался Рябов. -
Не замерзли?
- Кто снял погоны с шинели? - мрачно спросил Мавр, глядя на толстого
- очень уж напоминал начальника.
- Я приказал! - признался подполковник. - Ношение военной формы
одежды со знаками различия без соответствующих документов не разрешается.
- Это хорошо, - Мавр повеселел. - А я уж думал, все можно... Но пока
не пришьешь, разговора не будет. Вызывай конвой.
- Если больше нравится в камере - пожалуйста!
Его снова отвели в подвал и забыли на три с половиной часа. Сидеть
тут еще одну ночь Мавру не хотелось, да и некогда было, хоть бы сегодня на
поезд не опоздать. Надо было слегка сломаться, пойти на уступки, чтоб эти
молодые подполковники почувствовали себя профессионалами. Он постучал в
дверь и сказал дежурному, что готов разговаривать.
Через семнадцать минут его снова привели к Рябову. Тот был один и
выглядел намного смелее и разговаривал резче.
- Объясните: каким образом к вам попали чужие правительственные
награды? - отчеканил он.
- С рынка! - заявил Мавр не моргнув глазом. - Все оттуда - форма,
награды. Сейчас же у нас рыночные отношения.
- Купили вместе с документами?
- Разумеется...
- И паспорт там же приобрели?
- Нет, паспорт у меня настоящий.
- Почему же документы на награды и паспорт на одно и то же лицо?
- Да, вот тут вы меня поймали! - усмехнулся он. - Не выкрутиться!..
Ладно, так и быть, скажу. Форму купил, а награды мои.
- Все? Весь комплект, что был на кителе?
- До последней юбилейной!
- Но это ложь, Виктор Сергеевич.
- Вероятно, слышали такое понятие, как презумпция невиновности? Не
верите - докажите обратное.
- Часть орденов и Звезда Героя принадлежат сотруднику НКВД,
заслуженному человеку, только полковнику, - чеканил Рябов слова. - И пока
я не услышу вразумительного ответа, который можно проверить, вас отсюда не
выпустят. Так будет разговор?
- Я бы с тобой поговорил, да в следующий раз, сейчас некогда, -
пробасил Мавр. - В милиции у меня тесть остался, за решеткой сидит.
Человек всю жизнь по лагерям мытарился, и надо бы на старости лет его в
Крым свозить, в море покупать.