А они устроились на скамейке бок о бок с тестем, помолчали, осваиваясь в
новом пространстве.
- Ты извини меня, - вдруг сказал Василий Егорович, глядя в сторону. -
Обознался... С ментом одним спутал, энкавэдэшником. Здорово похож. Вот
только забыл, на какой щеке у него шрам, - на левой или правой?
Клетка на него подействовала неожиданно: стал мягкий, рассудительный,
враз исчезла нервность и скачки настроения. Он будто бы успокоился, угодив
в привычное место.
- Сколько ты отбарабанил? - между прочим спросил Мавр. - Судя по
наколкам, в авторитете был...
- В общей сложности тридцать один и пять ссылки, - с достоинством
сказал и глаза больше не прятал под бровями. - И все в этих краях...
- Пятьдесят седьмая?
Тесть загадочно усмехнулся, взгляд потеплел - юность вспомнил...
- Ты-то, вроде, тоже... барабанил?
- Почти столько же. И до сих пор в ссылке.
- Ох, и не прост же ты, герой! Темнила... Извини, я тут камуфляж тебе
немного попортил, - кивнул на оторванный погон. - И картавого оторвал...
- Пришьешь и приделаешь! Ты же у нас рукодельный.
- Выпустят - пришью, - пообещал он. - Как ты мыслишь, долго нам
париться?
- Я ваших ментов не знаю. Скорее всего, круглые дураки. Значит, ночь
пропарят точно...
- Они тут не дураки! Далеко не дураки.
- Что же тогда хватают генерала, Героя Советского Союза, да еще в
наручники?
- Я таких "героев" повидал. Мода вернулась, что ли?
- Какая мода?
- Под служивых косить.
- Да пошел ты... папочка! Тесть отстегнул ремни протеза, размял
культю руками.
- Ты вот что скажи мне, умник. До каких пор нас ломать будут через
колено? Ведь уж никаких сил нет у людей! Ведь когда поднимемся - всем
тошно будет.
- Это кто поднимется? Ты на деревянной ноге?
В это время к клетке подбежал опер с ключом, отомкнул замок, сказал
звенящим голосом:
- Коноплев, на выход!
Мавр взял шинель на руку, надел фуражку.
- Завтра поезд утром. Смотри, не проспи. Накажи дежурному, чтоб
разбудил в семь.
- Думаешь, выпустят? - безнадежно спросил тесть.
- Билеты купят и к поезду принесут.
- Жалко, так и не побываю в Крыму, в море не покупаюсь...
- Томила проводить придет на вокзал, - он притворил за собой дверь и
тут же очутился под опекой конвоиров. - Не проспи, я рано заеду!
На улице перед ним распахнули дверцу "Волги", помогли сесть на заднее
сиденье, и Мавр увидел на переднем лысоватого, с тонкими рыжими усиками,
человека. Он покосился на арестованного, задержал взгляд на орденах,
сказал добродушно:
- Ну что, генерал, поехали?
- А вот фамильярности не люблю, - сказал Мавр высокомерно. - И
неплохо бы представиться. Как положено.
- Подполковник Рябов. Устраивает?
- Начальник управления на месте?
- К сожалению, в командировке. И будет через трое суток, не раньше,
товарищ генерал-лейтенант, - выговаривал тщательно, издевался. - Если есть
настроение подождать, отведу в камеру, ждите. Нет - придется беседовать со
мной.
- Придется так придется...
- А погон мы тебе пришьем.
Мавр лишь усмехнулся и, склонившись к его уху, обронил низким урчащим
басом:
- Шей. Да смотри, не уколись.
Спустя четверть часа, уже в своем кабинете местного ФСБ Рябов
попросил снять китель, дескать, портному снесут, и вдруг стал жестким и
категоричным.
- На каком основании вы носите генеральскую форму?
- Юношеская мечта! - засмеялся Мавр.