Потом купил в магазинчике
рейнского вина, закусок, поискал безделушки в подарок детям, но вспомнил,
что самому младшему сейчас должно быть лет шестнадцать, так что
безделушками не обойдешься. В результате нагрузился пакетами и в таком
виде, едва высвободив палец, позвонил в дверь подъезда Кизика.
- Вас слушают, - отозвался консьерж. - Кого вы намерены посетить?
В доме жили только сотрудники "Штази", и он охранялся и раньше так.
- Я пришел к Эриху Кизику, - сказал Андрей в металлическую сетку
микрофона.
- Его нет, - ответили почти мгновенно. - Он больше не живет в нашем
доме.
- Вы не могли бы сказать, где он теперь живет? Он не оставил адреса?
- Я слышу в вашей речи славянский акцент... Вы кто, господин?
- Я русский и приехал из Москвы. - Хортов решил не называть фамилии
любопытному консьержу, который наверняка сотрудничал с кем-нибудь: в такие
дома простых стариков не сажают.
- Эрих Кизик - ваш знакомый?
- Да, лет восемь назад мы были коллегами.
- Вы не можете назвать фамилию? Это уже было слишком, надо было
уходить, и пакеты оттягивали руки.
- Очень жаль, что я не могу встретиться с Эрихом, - сказал Андрей и
поставил подарки. - Я принес кое-что для его детей, будьте добры,
передайте, если он когда-нибудь придет сюда.
- Подарки для детей? - чему-то изумился консьерж, и дверь открылась.
Эрих настолько постарел и ссутулился, что если бы не его улыбка с
прищуром, никогда бы не узнать.
- Андрей? - спросил он по-русски, вскидывая руки. - Один момент!
Фамилия - Вольф!.. О, нет, Волков!
- Хортов, - засмеялся он. - Все равно, что Волков. Почему так долго
не впускал?
- Мой дом - моя крепость, - отчего-то сразу погрустнел он, но
спохватился. - Как это по русскому обычаю?.. Нельзя держать дорогого гость
у порог! Надо садить красный угол.
Красного угла в доме не оказалось, но зато был старый кожаный диван в
зале. В квартире ничего не изменилось, разве что все постарело, как сам
хозяин, и не слышно было детей.
- А где же твое многочисленное потомство, Эрих? - разбирая пакеты,
спросил Андрей. - И жена?
- Моя жена умерла, - обронил он тихо.
- Соболезную... Но ведь ей было немного лет...
- Пятьдесят один год...
- Болела?
- Да, болела, - ему не хотелось вспоминать, потому он приступил к
Хортову. - Насколько мне известно, ты живешь в Германии? Я слышал, ты
все-гаки женился на этой очаровательной девушке.. Забыл имя!
- К сожалению, я сделал эту глупость и женился, - вздохнул Хортов,
взглянув на свои мокрые ботинки.
- Ты не счастлив в браке?
- А брак и не получился, Эрих, я уехал в Россию.
- И она... уехала с тобой?
- Осталась здесь, занимается бизнесом. - Андрею тоже не хотелось
вспоминать. - Послушай, Эрих, ты работаешь консьержем? Или случайно там
оказался?
- Да, я получаю очень маленькую пенсию... А ты же закончил Берлинский
университет, как я помню, подготовил себе плацдарм к отступлению?
- К наступлению, Эрих, к наступлению. Работаю специальным
корреспондентом в одной московской газете.
- Я рад за тебя, Андрей. Хорошо, что тебе повезло.
Он не хотел вдаваться в подробности своего везения.
- Но где твои славные дети? Самого младшего звали, кажется,
Гельмут?.. Я купил ему пневматический пистолет, - Хортов достал коробку. -
С боеприпасами...
- Гельмута нет со мной, - признался Эрих. - Как и всех остальных...
Дети ушли из дома.