- Журналист?
- Да, он много пишет... И одновременно является совладельцем
нескольких газет и телеканала.
- Откуда у него такие деньги?
- Возможно, наследство... Он аристократ, барон.
- Ваша газета содержится на его средства? Круг повертел глазами,
будто искал поддержки.
- Сорок процентов он выкупил. Мы были на грани краха... А тут деньги
и заманчивое предложение.
- Надеюсь, имя его известно?
Редактор тупо и молча шевельнул узкими плечиками, отчего крупная
волна все-таки докатилась до толстого зада. Едва оперившись, "новые
русские" не зря кинулись "бомбить" Запад. Ослабленный, выхолощенный дух
Германии после Третьего рейха, что в восточной, что в западной ее части,
был один и тот же, и послевоенное, затурканное всем миром, но выросшее в
лоне закона, тишины и благодати поколение было настолько внушаемым и
бесхребетным, с таким чувством вины, что чуть ли не голыми руками бери.
Этот начал заикаться.
- Его... Его имя Томас фон Вальдберг. Барон фон Вальдберг.
***
После встречи с Кругом, на обратном пути Хортов вспоминал Сыромятнова
- старца Гедеона, который когда-то не выполнил приказа и отпустил Томаса
фон Вальдберга. Этот бывший гитлерюгенд был единственным из немцев, кто
знал о судьбе пакета Третьего рейха, и скорее, именно он или через него
начался его розыск в России, и через него произошла утечка информации о
местонахождении Веймарских акций, притянувшая к себе внимание и аппетиты
самых разных спецслужб, политиков и правительств.
Будь у него в ту минуту адрес барона, поехал бы к нему тотчас же,
однако место его обитания Альберт Круг или не выдал, или в самом деле не
знал, что было вероятнее всего, поскольку редактор выполнял задачу
довольно узкую: после хлопот его газеты по вызволению русского журналиста
из немецкой каталажки войти к нему в доверие и подружиться. Примерно
столько же знала Барбара - все знал только один барон.
Чтобы привести в порядок мысли и чувства, Андрей пошел пешком, и
вроде бы не забывал об ориентации в незнакомой части города, поглядывал по
сторонам, когда поворачивал, однако внезапно обнаружил, что заблудился, и
почему-то заволновался. А еще через минуту поймал себя на том, что
начинает метаться и едва удерживается от желания бежать. Стараясь
вырваться из этого неприятного состояния, он напустил на себя вальяжность,
купил бутылку пива и, выпятив несуществующий живот, влился в цепочку
прохожих, но взгляд все еще бегал по сторонам, выискивая путь.
И тут шедший за спиной человек догнал его, заглянул в лицо
- Вам нужна помощь, господин Хортов?
Эта услужливость сразу же привела в чувство: по крайней мере, еще
трое молодых людей держали его под наблюдением и двигались по бокам и
впереди, а вдоль тротуара со скоростью пешеходов катила синяя "ауди".
- Благодарю, - бросил Андрей, не повернув головы. - Справлюсь сам.
- Прошу в машину!
Шедший впереди хлопец заслонил дорогу, но в тот же он получил под дых
и стал сгибаться, а добавить ему Хортов не успел - двое повисли на руках,
третий перехватил голову сгибом руки и через несколько секунд его чуть ли
не внесли в "ауди". И здесь, в невероятной тесноте, его еще продолжали
блокировать с двух сторон, а один все пытался провести ментовский болевой
прием - делал "ласточкин хвост", разрывая пальцы. Почти лежа на заднем
сиденье, Андрей изловчился и дал ему ботинком под санки - тот отпустил
руку и завернул матом по-русски, причем, с окающим нижнегородским
диалектом.