Только говори на хохляцком, понял?
- Я не смогу, - вдруг обмяк Курбатов.
- Что ты не сможешь? Сказать три фразы на мове?
- Да нет... Ну какой из меня партизан? Не умею я...
- Научишься!
- Извини, Виктор Сергеевич... Я же от разрыва сердца умру. Воевать,
это не для меня.
- Эх ты, - не обиделся и не расстроился Мавр, но будто бы забавы
лишился. - Жалко, а то бы такую бучу устроили!
Он включил свет в беседке и налил себе в стаканчик.
Тем временем бойцы подступились к винному погребу и сначала выволокли
оттуда невменяемого майора, попробовали привести в чувство, но потом
оттащили к забору и бросили под яблоню. А сами вернулись назад, начали
выкатывать бочки и рубить топорами, выливая вино на землю.
Мавр не вытерпел, подскочил.
- Вы что делаете, изверги?! Это же вино! Лучше пейте!
Из темноты, как черт из табакерки, явился Коперник, сказал с
сожалением:
- Не были бы так упрямы, Александр Романович, никто бы не стал
вскрывать бочки. Действительно, отличное вино.
И велел одному из бойцов взять Мавра с гостем под охрану.
- Ладно, лейте, - вдруг успокоился он. - Пусть и земля попьет. От
вина она такой виноград родит!
Бочки, которые поднять было не под силу, взломали прямо в погребе,
бутылки с коньяком перебили об угол и, надышавшись паров, а может, и
пригубив втихушку, слегка захмелели. Но утомленные бойцы вместо радости
ощутили злость и пошли обыскивать дом: затрещали полы, обои на стенах,
пустотелые перегородки - работали часа полтора и вышли ни с чем. Тем
временем Мавр с Курбатовым сидели под надзором и пили вино. Профессор от
расстройства налил себе второй стакан и даже предложил охраннику, но тот
отказался.
Уже в полночь, когда искать было негде и безработный спецназ
сгрудился в саду под деревьями, в беседку вошел Коперник и, удалив
охранника, сел на его место.
- Александр Романович, вы вынуждаете меня совершать гнусные поступки,
- проговорил он с прежним тоном сожаления. - Думаете, приятно все это?..
Нет, мерзко!
- А вы не совершайте гнусные поступки! - неожиданно подал голос
Курбатов.
- Еще раз прошу вас указать место хранения акций Веймарской
республики, - продолжил Коперник, оставив реплику профессора без внимания.
А Мавру вдруг пришла в голову мысль: если в присутствии случайно
забредшего на усадьбу Курбатова ведутся такие разговоры, значит, на
свободу ему уже не выйти никогда - свидетелей такой "операции" просто так
не отпускают...
- Вы меня слышите, генерал?
- Что, техника подвела? - через силу усмехнулся он. - Пустоты есть, а
чемоданов с бумагами нет?
- Хорошо. Я вам обещал указать? - спросил Коперник и не дожидаясь
ответа вытянул палец в сторону узорчатого надгробия. - СФС вы спрятали там.
- Это могила моей жены, - глухо сказал Мавр.
- Почему это вдруг вы хороните жену не на кладбище, а в собственном
саду? Кто вам позволил?.. Нет, генерал, я изначально знал об этой могиле.
Но ждал, когда вы образумитесь. И техника нас не подвела.
Он бросил на стол схему и ушел отдавать распоряжения: на их языке
могила значилась объектом номер семнадцать.
Спецназ оживился, похватал лопаты и приступил к надгробию. Даже
охранник не выдержал, покинул беседку и взял лом.
- С ума сошли?! - запоздало спохватился Курбатов. - Нельзя
раскапывать могилу! Вы что, мерзавцы?..
Бойцы подхватили ломами могильную плиту с надгробием, свернули ее в
сторону и принялись разбивать бетонную стяжку.