Наряд был соответствующий...
- Мы так до конца не обсудили вопрос наших отношений, - с тупой
настойчивостью сказал он. - Хотел бы еще сегодня услышать твое
окончательное решение.
- Как говорят в России - утро вечера мудренее, - заметила Барбара. -
Я очень устала и хочу спать.
Хортов окатился из душа и лег с намерением немедленно уснуть, и уж
было задремал, однако сознание, отметившее легкую волну чувств в
аэропорту, сейчас вдруг обострило их; в голову полезли воспоминания о
счастливых, ярких ночах, когда Барбара проникала к нему в офицерское
общежитие или он по-воровски, через окно, забирался в молодежный центр,
где было назначено свидание.
Андрей понимал, что она не придет, и все равно ждал, прислушивался к
звукам в коридоре, но в старом генеральском доме стояла полная тишина и
лишь с яблонь за окном, несмотря на старания Шнайдера, с глухим стуком
падали яблоки. Он пролежал минут сорок, затем встал и босым пошел в
спальню жены. Дверь оказалась не запертой, Хортов осторожно отворил ее и
Барбары не обнаружил - даже постель не расстилалась.
Хортов обошел весь дом - прислуга, супруги Шнайдер, покинули усадьбу
часов в десять, - заглянул в каждую комнату, затем вышел во двор и с
пристрастием ревнивого мужа обследовал территорию, открыл и осмотрел все
постройки, от гаража до будки с садовым инвентарем. Любящая жена, так
сладко ворковавшая по телефону, исчезла бесследно...
***
В восьмом часу утра его разбудил невысокий человек средних лет с
розовым носом, седыми, редкими волосиками на огромной голове и неожиданно
маленьким лицом.
- С добрым утром, господин Хортов! Я домашний врач, Адольф Гагенбек.
Пока вы не позавтракали, мне следует взять анализы: мочу, кровь и мазки с
половых органов.
- А простите, кал нужен? - серьезно спросил Андрей.
- О нет, пока не нужен... Да, а где фрау Барбара?
- Вероятно, в своей спальне, - пожал плечами Хортов.
- Я постучал в ее дверь... В спальне никого нет.
- Запомните, Гагенбек, я очень ревнив, - предупредил он и погрозил
пальцем. - Почему вы заходите по утрам в спальню моей жены?
Этот пожилой немец юмор понимал, рассмеялся, однако на всякий случай
объяснился:
- Я наблюдаю вашу жену уже четвертый год. Есть небольшие проблемы с
почками, и я должен видеть ее лицо и глаза сразу же после пробуждения.
Сегодня я этого не сделал. Куда она уехала в такой час?
- Должно быть, в офис.
- Да, возможно. Она встает очень рано, это мы, мужчины, любим поспать.
После сдачи анализов Андрей болтался по саду, пиная яблоки (надо
сделать выволочку садовнику), потом фрау Шнайдер пригласила его к столу.
- А где же наша фрау Барбара? - ласково поинтересовалась она. -
Прошу, разбудите вашу жену, ей будет приятно.
- Я бы сделал это, но не могу, - уклонился он.
- Да, я понимаю, - она намекала на бурную ночь супругов. - Но получу
выговор, если она вовремя не позавтракает.
- Моя жена уехала на работу. Мне так кажется.
- Без завтрака?
- Не знаю ее привычек. Мы долго были в разлуке...
Фрау Шнайдер будто бы даже обиделась, только непонятно на кого - на
господина или госпожу.
- Я приготовила вам в дорогу бутерброды, - сообщила она, когда Хортов
встал из-за стола.
- В дорогу? - слегка опешил он.
- Но вы же уезжаете в Зальцгиттер. Советую не пользоваться
придорожными ресторанчиками и кафе. Там может быть говядина с коровьим
бешенством.
- Благодарю вас, - обронил он: даже кухарка знала его планы!
А раз так, надо было ехать - идти в ту сторону, куда прямо или
косвенно подталкивали.