Хортов прогулялся вдоль кованого
заборчика, осмотрел усадьбу - маленький сад на береговом склоне, за ним
белесая вода, а на той стороне новые ряды фешенебельных домов...
Томас фон Вальдберг жил здесь несколько лет, будучи принятым в чужую
семью...
Пожилая женщина во дворе заметила интерес незнакомца, подошла к
калитке.
- Простите, фрау, кто живет в этом доме сейчас? - спросил Хортов.
- Здесь живут Крюгеры, - произнесла она, готовая сама задавать
вопросы.
- И как давно живут?
- О, почти двадцать лет. Он - муниципальный служащий...
- Спасибо, - Андрей круто развернулся и пошел к машине.
Женщина осталась у калитки, глядя вслед с настороженным любопытством.
- Поехали! - скомандовал он, усаживаясь сзади. - Вам можно доверять
тайны, Шнайдер?
- Разумеется, господин Хортов!
- Тогда поехали по бардакам! Андрей говорил по-русски, и шофер,
должно быть, не понял.
- Куда поехали?
- В публичные дома! Ты помнишь, Готфрид, как выглядят проститутки?
Тот не ожидал такого и обескуражено замолчал. Андрей хлопнул его по
плечу.
- Не бойтесь, жена не узнает. И моя тоже... Так вы знаете, где есть
бордели в Берлине?
- Да-да, я помнил... Но вы же приехали к жене! Которую долго не
видели!
- Не кричите, нас могут услышать. Шнайдер перешел на шепот.
- У вас такая очаровательная жена, господин Хортов...
- Жену следует беречь, Готфрид. И пользоваться проститутками. У нас в
России сейчас только так делается, и мы очень рады завоеваниям западной
демократии. Даже в сельской местности существуют нелегальные бордели.
Неужели в Берлине мы не найдем?
Шнайдер сделал вид, что вспоминает.
- У меня есть одна знакомая женщина, - наконец сообщил дворецкий. -
Всего сорок семь лет... Могу отвезти к ней.
- О, нет! Всякая связь со свободной женщиной обязывает к продолжению
отношений. С проститутками намного проще. Неужели ты не испытал это во
времена штурмовых отрядов?
- Да-да, разумеется! - Шнайдер огляделся. - Но мой возраст, господин
Хортов!.. - и зашептал:
- Однажды видел вывеску. Мужской клуб, но на витринах сидят
красотки...
- Поехали!
Дорогой Шнайдер начал рассуждать.
- Женщины в Германии весьма холодные. В них нет славянского огня в
постели, нет их безумия... Да... Моя жена перестала быть женщиной в сорок
лет. Но когда я был в Курске, то соблазнил украинку пятидесятитрехлетнего
возраста! Ее звали Акула.
- Может быть, Акулина?
- Может быть, - мечтательно сказал он. - Какая была женщина! Ночью
кормила меня борщом...
Житель провинциального города отлично знал Берлин и привез точно к
борделю с девушками на витрине. Хортов походил вдоль нее, выбрал одну в
черных чулочках, похожую на славянку, и написал на стекле "Russ?" Она
радостно и согласно закивала. Андрей вошел в двери, девица уже встречала
на мраморной лестнице, протягивая ему руку. И тут же молодая бандерша
показывала ему купюру в сто марок. Хортов заплатил деньги и пошел за
зовущей рукой.
- Как твое имя? - уже в номере спросил он.
- Меня зовут Ада, милый, - с явным болгарским акцентом проговорила
она. - Говори, что я должна делать?
- Я хочу тебя за одно имя, - Андрей вспомнил ответственную секретаршу
Аду Михайловну. - Как звали твоего отца?
- Теодор, - не сразу призналась она.
- Жаль, ты обманула. Я спросил, русская ли ты?
- Но мы же очень близки, я из Болгарии, - залепетала она, оглаживая
грудь.