Через пять минут «Я сошла с ума!» орали все, даже трезвенник Байрон, с которым обошлись так же, как и с остальными.
Потом кто-то упомянул девочек (кажется, это был капрал, но ничего не докажете!). Предложение было одобрено единогласно, и вся компания отбыла в соседний Мир в поисках девиц.
6
Вечный вопрос: идиотизм это врождённое, или этому где-то учат?
Глеб остановил машину рядом с магазином.
Вышел, постоял минутку, разглядывая вычурную вывеску, где, переливаясь всеми неоновыми цветами радуги, сияло слово «Светлана», стилизованное под арабскую вязь.
«Днём-то зачем лампочки жечь?» – фыркнул капитан, входя внутрь.
Покупателей в столь ранний час не было (день-то рабочий). За прилавком стояла молоденькая – и уже такая накрашенная! – продавщица в фирменном фартучке и откровенно скучала.
Всё остальное пространство магазина, оставляя для покупателей лишь узкую запутанную тропку, заполняли витрины, набитые практические доверху разнообразной шоколадной продукцией: от тортов и конфет, до батончиков и мороженого (остальные девятьсот девяносто шесть наименований можете додумать сами, в тихом экстазе пуская слюнки). Витрины были покрашены в коричневый цвет, что должно было, по задумке дизайнеров, напоминать о шоколаде, но напоминало, максимум, весеннее половодье в захудалой деревушке.
Глеб достал пакетик с чеком и начал сверять цены, медленно продвигаясь по этому лабиринту. Не сходилось.
Он подошёл к продавщице и улыбнулся. Она мило улыбнулась в ответ. Жигалов достал удостоверение – улыбка враз потухла, с тоской лампочки, расстрелянной хулиганом.
– Здравствуйте, я капитан Жигалов. Скажите, пожалуйста, что у вас продаётся за сто пятьдесят три рубля?
– У меня ничего. За кого вы меня принимаете?
– Не лично у вас, а в магазине.
– В каком?
– В этом.
– А вам зачем? – последовал глупый вопрос.
– Я расследую ограбление киоска «Весна», что находится за углом, – объяснил Глеб.
– И что? – Продавщица внаглую начала зевать.
– На месте преступления был обнаружен чек из вашего магазина.
– Я ничего не крала! – завопила она.
– Тихо! – прикрикнул Жигалов. Когда продавщица, наконец, заткнулась (а ор продолжался минуты две, невзирая на приказ капитана), он продолжил: – Я вас ни в чём не обвиняю. Чек, возможно, оставил преступник. Я просто хочу узнать, что он у вас купил.
– Когда? – решила наконец посодействовать следствию девица.
– Сегодня, в девять тридцать две.
– Утра или вечера?
– Разве сегодня уже был вечер? – удивился капитан, всерьёз начиная жалеть, что пришёл.
– Нет. А-а! – она разулыбалась. – Значит, утра!
– Ну? – поторопил её Глеб. – Что у вас было куплено на эту сумму?
Продавщица наморщила лобик. Прошла минута. Потом вторая. Девица отчаянно пыталась вспомнить, что произошло сорок минут назад. В стоящей тишине Жигалову казалось, что он слышит скрип её несмазанных шестерёнок. Возможно, это было всего лишь жужжание одинокой и скучающей мухи, но как похоже…
Ещё через минуту продавщица выдала:
– Я не знаю!
– Неужели для такой простой фразы нужно было думать целых три минуты?
– Ага!
– Не надорвались? – заботливо спросил капитан. – Головка не болит?
– Не-а! – радостно сообщила она.
Глеб вздохнул – с этой мамзелей ловить было больше нечего:
– Позовите, пожалуйста, хозяйку.
– А Светланы Константиновны нету!
– А кто есть?
Девица ослепительно улыбнулась, продемонстрировав ещё раз свою улыбку – безупречную работу стоматолога («Мучался, наверное, весь день над её прикусом!» – со злорадством подумал Жигалов), – и выдала очередной перл:
– Я есть!
– А кроме вас здесь ещё кто-нибудь есть? – капитан изо всех сил старался быть вежливым.
– Есть бухгалтер.
«Спасён!» – мелькнуло в голове у Глеба.
– Зовите!
– Бухгалтер обедает.
– А какого же тогда чёрта вы говорите, что он есть?
– Она.
– Что – она? – не понял Жигалов.
– Бухгалтер – она. Ирина Владимировна Нежилец.
– Кто не жилец? – переполошился капитан. Ему только смертей с утра не хватало.
– Ирина Владимировна Нежилец. Бухгалтер нашего магазина, – терпеливо, как ребёнку, объяснила продавщица.
– Вы же сами только что сказали, что бухгалтер ушла на обед.
– Ну!
– А кто же тогда умер?
– Кто умер? – перепугалась она.
– Это я вас спрашиваю! – разозлился Жигалов.
– Никто у нас не умер! – Казалось, девица вот-вот ударится в истерику. И удар явно будет смертельным.
«Бли-инн!!!» – проскрежетал зубами капитан.
– А не жилец-то тогда кто?
– Ирина Владимировна.
– Так. – Глеб мысленно досчитал до десяти. – Как фамилия бухгалтера?
– Нежилец она! – воскликнула продавщица.
Жигалов начал вскипать:
– Вы опять?
– Что – опять?
– Опять за своё?
– Что своё? – невинно поинтересовалась девица, ужасающе громко хлопая глазами.
«Бли-и-иннн!!!!!» – капитан готов был её обматерить всем своим «боекомплектом» (плюс утренний полковничий «инструктаж»).
Чтобы этого не произошло, ему пришлось считать до двадцати. После этой процедуры в голову пришла спасительная мысль, и он осторожно спросил:
– Нежилец – это фамилия?
– Ну да!
– Фу ты, ну ты! – облегчённо выдохнул Глеб. – Когда бухгалтер вернётся?
– Когда пообедает, – всё так же безмятежно хлопала ресницами продавщица.
– Сейчас же только пол-одиннадцатого!
– Ну и что?
– На двери написано, что обед с часу до двух. Вы что, с Брумбергом сговорились? – спросил Жигалов.
– Это у нас обед с часу до двух, а у Ирины Владимировны диета, – объяснила девица. Помолчала. Решила спросить, «в целях повышения образованности»: – А кто такой Брумберг? Ваш коллега?
– Нет, это владелец ограбленного киоска.
– Не, мы с ним ни о чём не сговаривались. Хозяйки нет, вот бухгалтер и ушла. На диету.
– Хорошо. Вернёмся к чеку.
– Я же сказала, что не знаю, что у нас стоило сто пятьдесят три рубля! – всплеснула руками продавщица.
– У вас должно быть всё записано.
– Все бумаги у бухгалтера. Она с ними не расстаётся. Говорит, – девица воровато огляделась, и зашептала: – Говорит, что они ужасно ценные!
– Ладно. – Глеб черкнул несколько цифр на блокноте и протянул листок девице: – Вот вам мой номер телефона, появится бухгалтер – пусть позвонит.
Сыщик распрощался (с плохо сдерживаемым облегчением) и направился к выходу. Выбравшись из витринного лабиринта, Жигалов увидел ожидающего его сержанта. В углу бессознательным бревном стоял Гребенщиков.
– Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Что опять произошло?
– Вот, смотри. – На груди эксперта было мокрое пятно. – Колян проснулся… уф… увидел Гребенщикова… уф… и испугался. Сильно.
– И где теперь этот испуганный слоняра?
– Сбежал! – фыркнул Петров. – У него тут рядом… уф… собутыльник обитает.
– Туда и дорога!
– А с Гребенщиковым… уф… что делать?
– Ну… Он же об банку споткнулся? Скажем, что пивом облился.
– Запах немного не тот… – засомневался сержант.
Жигалов усмехнулся:
– Купи банку пива и вылей на пятно. Только не опустоши её по дороге!
Петров кивнул и умчался к прилавку за пивом. Капитан улыбнулся и вышел на улицу.
Через минуту из магазина выскочил сержант с мокрым с головы до ног Гребенщиковым.
– Да-а… По-моему, Петров, с пивом ты перестарался!
– Я не виноват! Просто… уф… баночного пива не было… уф… а все бутылки только по полтора литра! Но я… уф… честно выпил половину! – Он загрузил эксперта в машину и спросил: – Объясни, Глеб… уф… откуда в «шоколадном» магазине пиво?
– Спроси у Брумберга. Он в этих делах эксперт.
Жигалов завёл мотор, и «уазик» покатил в отделение.
7
Неправда, что волка кормят ноги – зубы-то у него во рту.
Глеб помог Петрову выгрузить эксперта на стул в коридоре рядом с лабораторией (ну, это она для вида так называлась, а на деле – чулан чуланом), занёс чек коллеге Гребенщикова (на всё отделение было всего два эксперта-криминалиста, городок-то маленький) и пошёл в свой кабинет. Там он с блаженством на лице опустился на своё рабочее место. Крылин протянул ему пиво.
– Холодное? – удивился капитан. – Где хранил?
– Секрет фирмы! Что с тобой?
Жигалов поморщился:
– Шурин Петрова всю седушку в машине продавил. Аж пружины наружу торчат!