Одновременный удар Уварова и Платова вызвал замешательство в стане противника и заставил оттянуть на левый фланг войска, которые уже штурмовали батарею Раевского на Курганной высоте. Эжен де Богарне с Итальянской гвардией и кавкорпусом Груши были направлены Наполеоном против этой внезапной угрозы.
Правда, к 16 часам Уваров и Платов уже вернулись на прежние позиции.
Принято считать, что именно неожиданный рейд Уварова и Платова, задержал-таки на пару часов решающую атаку противника, что позволило перегруппировать русские войска. К тому же, этот рейд, по мнению ряда исследователей, настолько насторожил французского императора, что он так и не решился отправить в бой свою гвардию. Эта кавалерийская диверсия, хотя и не нанесла особо серьезного урона противнику, но вызвала у Наполеона чувство неуверенности в безопасности собственных тылов в тяжело складывавшемся сражении.
Высокий курган, находившийся в центре русской позиции, господствовал над окружающей местностью. На нём была установлена батарея, располагавшая к началу боя 18 орудиями. Оборона батареи возлагалась на 7-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Раевского.
Уже в разгар боя за Багратионовы флеши – ок. 9 часов утра – противник впервые атаковал батарею войсками наполеоновского пасынка, а также дивизиями генералов Морана и Жерара специально взятыми для этой цели из 1-го корпуса маршала Даву, тем самым, сильно ослабив его ударные возможности. Давя на центр русской армии, Бонапарт рассчитывал затруднить переброску войск с правого крыла русской армии на Багратионовы флеши и, таким образом, обеспечить своим главным силам быстрый разгром левого крыла русской армии. Тем более, что к моменту атаки вся 2-я линия войск Раевского, оборонявшего курган по приказу Багратиона, была снята на защиту флешей. Несмотря на это ослабение, русским удалось отразить атаку с помощью плотного артиллерийского огня.
И, тем не менее, Эжен де Богарнэ почти тут же снова пошел в атаку на курган. Пришлось Кутузову срочно вводить в бой за него весь конно-артиллерийский резерв в количестве 60 орудий и часть лёгкой артиллерии 1-й армии. Однако, несмотря на очень сильный артиллерийский огонь, 30-й пехотный полк бригадного генерала Бонами сумел-таки ворваться в редут.
В этот момент около Курганной высоты оказались начальник штаба 1-й армии Ермолов и начальник всей армейской артиллерии Кутайсов, следовавшие по приказу Кутузова на левый – (самый «проблемый» на тот момент сражения – Я.Н.) – фланг русской обороны. Возглавив 3-й батальон Уфимского пехотного полка, и присоединив к нему 18-й егерский полк, Ермолов и генерал-майор Кутайсов ударили в штыки прямо на редут, причем, атаковать пришлось снизу вверх по склону кургана. Одновременно с флангов ударили полки генерал-майоров Паскевича и Васильчикова. Редут был отбит, а бригадный генерал Бонами взят в плен. Из всего вражеского полка численностью 4.100 бойцов под началом Бонами в строю осталось только ок. 300 солдат – столь яростна была рукопашная схватка. Правда, в той резне погиб и Кутайсов. Уже в своих мемуарах А. П. Ермолов признавал: «…Бой яростный и ужасный не продолжался более получаса: сопротивление встречено отчаянное… Урон со стороны нашей весьма велик и далеко несоизмерим численности атаковавших баталионов.»
Кутузов, заметив совершенное изнеможение корпуса Раевского, отвёл его войска во 2-ю линию. Барклай-де-Толли для обороны кургана направил на батарею 24-ю пехотную дивизию генерал-майора Лихачёва.
После падения Багратионовых флешей Наполеон отказался от развития наступления против левого крыла русской армии. Первоначальный план прорыва обороны на этом крыле с целью выхода в тыл главным силам русской армии лишился смысла, так как значительная часть атаковавших войск вышла из строя в боях за сами флеши, в то время как оборона русских на левом крыле, несмотря на потери флешей, оставалась несокрушённой. Обратив внимание на то, что обстановка в центре русских войск ухудшилась, Наполеон решил перенаправить силы на батарею Раевского.
Однако, очередная атака была задержана на 2 часа, так как в это время в тылу французов появилась вышеупомянутая русская конница Уварова и казаки Платова.
Пользуясь возникшей из-за кавалерийской «диверсии» передышкой, Кутузов передвинул с правого фланга к центру 4-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Остермана-Толстого и 2-й кавалерийский корпус генерал-майора Корфа. Заметив этот маневр, Бонапарт приказал усилить огонь по передвигавшейся на указанные позиции пехоте 4-го корпуса. Его путь можно было проследить по следу из тел убитых и тяжелораненных.
Войска Остермана примкнули левым флангом к Семёновскому и Преображенскому гвардейским полкам, находившимся южнее батареи. За ними расположились кавалеристы 2-го корпуса и подошедшие Кавалергардский и Конный гвардейские полки.
Только ок. 15 часов Наполеон возобновил битву, приказав открыть перекрёстный огонь с фронта и флешей из 150 орудий по батарее Раевского и начать атаку. Против 24-й дивизии Лихачева были сосредоточены 34 кавалерийских полка. Первым пошёл в атаку 2-й кавкорпус дивизионного генерала Огюста Коленкура (командир корпуса дивизионный генерал Монбрен к этому времени уже был убит). Коленкур прорвался сквозь адский огонь, обошёл слева Курганную высоту и кинулся на батарею Раевского. Встреченные с фронта, флангов и тыла упорным огнём оборонявшихся, его кирасиры были отброшены с огромными потерями (батарея Раевского за эти потери получила от французов прозвище «могила французской кавалерии»). Генерал Коленкур, как и многие его «братья по оружию», нашёл смерть на склонах кургана.
Тем временем войска де Богарне, воспользовавшись атакой Коленкура, сковавшей действия 24-й дивизии, ворвались на батарею с фронта и другого фланга. На батарее разгорелся ужасный бой. Сам Остерман-Толстой во время рукопашной был ранен пулей в плечо, но остался в строю. Израненный генерал Лихачёв был взят в плен.
В конце концов, после 15 часов батарея Раевского пала.
Только после этого Наполеон лично выдвинулся к центру русской армии и пришёл к выводу, что он, несмотря на отступление и вопреки уверениям свиты, не поколеблен. В такой ситуации на просьбы ввести в сражение гвардию он категорично отказал.
Свою гвардию французский император, если и вводил в сражение, то лишь в самый последний момент, когда победа была уже подготовлена другими его войсками и требовалось нанести по неприятелю последний решительный удар. Однако, оценив расклад сил к 18 часам Бородинского сражения, Бонапарт не увидел признаков победы и не пошёл на риск ввода в бой своего последнего резерва вдали от родины.
В результате после захвата противником батареи Раевского битва стала затихать.
Хотя в центре и на правом фланге артиллерийская дуэль продолжалась еще до 19 часов. Отойдя к Горкам, русские войска начали готовиться к новому сражению. Однако в 12 часов ночи стал известен приказ Кутузова, отменявший приготовления к бою, намеченному на следующий день. Главнокомандующий русской армии решил отвести армию за Можайск с тем, чтобы восполнить огромные людские потери и лучше подготовиться к новым сражениям.
До сих пор численность потерь русской армии продолжает пересматриваться историками. У всех – своя правда, истину искать бесполезно: все слишком идеологизировано. Различные источники предлагают разные данные: от 38 до 58 тыс. убитыми и раненными, от 700 до 1000 пленных и от 13 до 15 орудий; условной средней цифрой принято считать 44—45 тыс.