– Что взяла с собой принцесса, Василий? – спросил Домовой.
– Зеленку! – недолго думая ответил зачарованный историей Вася.
– Молодец. Правильно. Но продолжим. Через пару минут принцесса была уже у совы с бутылочкой и свертком волшебного бинта. И с младшим братом.
Сова взмахнула крыльями и полетела в сторону лесных просторов, а брат с сестрой побежали следом.
Они бежали по золотистым полям, по зеленым болотистым лесам, утопая по щиколотку в черном торфе, по узким тропинкам, по диким травам между высоченными деревьями и пышными кустами дикой малины и в итоге совсем скрылись за горизонтом.
Добродушная Принцесса и ее храбрый братец совсем забыли об усталости и отдыхе и продолжали свой путь. И вот, наконец, они были на месте. Серый зайчонка жалобно плакал, уткнувшись мордочкой в свои мягкие лапки. Он не хотел, чтобы другие зверушки видели его горькие слезы. Однако все, и барсуки, и птички, и бобры, и оленята, даже лисица жалели бедного зайку. У них сердце сжималось, когда тот от боли всхлипывал и скулил тонким голоском. Братец высвободил зайку из ловушки, а Принцесса, смазав ранку искрящейся изумрудной жидкостью, забинтовала лапку зверя. Все лесные обитатели с облечением вздохнули.
Братец Принцессы разрыл тем временем ямку в земле и зарыл туда злостный капкан, чтобы больше ни один зайчик, ни одна лисица, ни другое лесное животное не попало в его острые клещи. Принцесса подошла к брату. В руках своих она держала зайчика. «Ну вот, – сказала она, – теперь он пойдет с нами, и будет жить у нас в саду, пока окончательно не поправится». Братец подошел к наблюдающей все со стороны Сове и спросил у нее, кто же те люди, которые расставляют капканы и убивают беззащитных животных. Мудрая Сова отвечала: «Этот капкан поставил человек. Ради забавы. Ради того, чтобы почувствовать свое превосходство над зверьми. Хотя сам он тоже таковым является. И этот зверь живет воплоти вашего отца, который вот уже на протяжении долгого времени выезжает каждые выходные на охоту». Принцесса с братиком не могли поверить в это. Ведь для них их отец был самым добрым и самым хорошим. Однако мудрая Сова была права, иначе, куда же еще он постоянно выезжал, прихватив с собой лошадей и лучших охотничьих собак.
Тут Сова сказала:
«– Сейчас не время болтать, ибо сумерки начинают сгущаться, а мне еще вас нужно отвести обратно в замок, – сказал сова Софья, и взмахнула в бардовое небо. – Бегите за мной, дети мои! – прокомандовала она и принцесса с братом послушно повиновались ее приказу и побежали за ней.
Они были у стен замка, когда небо стало непроглядно черным, а звезды ярко засверкали. Попрощавшись с совой, которая поблагодарила их за добродетельный поступок и скрылась в ночи, они забежали домой, где их родители не находили себе места. Увидев живых и счастливых детей, они зарыдали и ласково и нежно стали их обнимать и целовать.
– Конец, – сказал Домовой.
– Это разве конец!? – возмутился Вася. – Что же было дальше? Расскажи-расскажи…
– Ну ладно расскажу, если так тебе интересно, – сказал Домовой и продолжил. – В общем, через месяц другой зайка вновь прыгал и бегал, как молодец-удалец, радуясь жизни, что лапка теперь не ноет от невыносимой боли. Он каждый день благодарил принцессу и ее братика за то, что они ухаживали за ним и спасли его от верной гибели. А им – двоим – кроме, как искренней благодарности, ничего другого и не надо было от пушистого и ушастого зайца.
И вот настал тот день, когда они отпустили зайчика на свободу, не боясь, что он снова попадет в капкан. И знаешь почему? – спросил Домовой у Васи.
– Потому что того капкана больше нет! – ответил Вася.
– Не верно. Потому что после случившегося, папа пообещал сыну и дочери, что больше никогда не будет ставить капканы в лесу и убивать лесных обитателей.
– Аааа. Он сделал это, чтобы стать самым добрым и хорошим папой на свете?
– Именно. Ведь убивать животных – непростительный грех. Ты запомнишь эту мораль?
– Конечно, – ответил Василий.
– Тогда на этом моя сказка кончается. Тебе понравилось?
– Сильно-сильно! И таких еще будет девятьсот девяносто девять историй?
– Да.
– Классно!
– А тебе, Виктория, как моя история? – спросил Домовой.
– Замечательная сказка, – ответила она и добавила. – Запиши ее на бумагу. Хорошо?
– Зачем? Я ее и так помню.
– До поры до времени. Лучше запиши, чтобы наверняка ее не забыть.
– Хорошо, Вика. Я запишу. Может, я когда-нибудь прочту эту сказку твоим детям, – сказал он и улыбнулся.
«– Нашим детям, – чуть не вылетело у нее».
***
– А теперь можно я украду твою сестру на пару часиков, чтобы с ней прогуляться по городу? – спросил он у Васи. – Ты ведь не против, Вика?
– Как я могу быть против прогулки с тобой?
– А что мне тогда прикажете делать одному?
– Я хотел предложить, чтобы ты написал свою историю, свою сказку наподобие моей. Как ты на это смотришь? Мне Вика говорила, что ты умеешь писать…
– Умею. Я даже не знаю… у меня, наверное, не получится, – стал сомневаться в себе Василий.
– Получится!
– Но откуда ты знаешь?
– Потому что твоя сестра раньше каждый день писала рассказы и пьесы. Это сейчас она обленилась. Я уверен, что дар к сочинительству есть и у тебя, как и дар видеть – меня.
– Я даже не знал, что она раньше писала.
– Ты вообще плохо знаешь свою сестренку, – подытожила Вика.
– А почему бы и не попробовать? – сказала Вася. – Вдруг у меня даже лучше получится, чем у моей сестрицы?
– Так-то лучше! – обрадовался Домовой, что ему удалось уговорить Васю. – Кто знает? Все возможно.
– А про что писать-то? И сколько слов нужно?
– Про все, что угодно! Никаких правил и ограничений. Пиши, о чем тебе хочется и что тебе интересно. Все просто. Справишься, а мы пока прогуляемся с Викой?
– Построюсь, – ответил он, взял листок бумаги, ручку и начал выводить большие буквы.
– Ну что, пойдем? – спросил Домовой у Вики, взяв ее за руку.
– Куда пойдем? – поинтересовалась она.
– Туда, где мы танцевали при лунном свете, – ответил он.
– С превеликим удовольствием!
Виктория и Домовой, молча и неспеша, взявшись за руки, шли по тихим улочкам города к тому месту, где они четыре месяца назад танцевали, а их робкие движения освещала бледная луна.
Тогда была хмурая осень и целую неделю то шел сильный дождь, то моросило. Но в тот день облака рассеялись, как густой туман над рекой, и выглянуло яркое, желтое солнце. И Виктория предложила Домовому пройтись до пруда и полюбоваться закатом, который их нечасто стал радовать, постоянно скрываясь за серыми облаками. Домовой не раздумывая, согласился на эту авантюру. Придя раньше времени на пожелтевший и одинокий берег пруда, с которого тянуло холодом и сыростью, они начали кидать камушку в воду, наблюдая, как они сначала скользят и отскакивают по гладкой поверхности прозрачной воды, а потом мгновенно исчезают в синеве, тонут, погружаясь на илистое дно, где находят вечный покой. Вскоре им наскучило это неприхотливое, но забавное занятие, они сели на траву, глядя на холмистый берег, обрамленный вечнозелеными лесами, золотистыми полями, крохотными домиками с живыми изгородями и бесконечными рядами высоченных заборов, которые отгораживают людей друг от друга, от спокойного и порой умиротворяющего общения.
Они седели в траве в ожидании чудесного вечернего заката, радующего миллионы заблудших, влюбленных, одиноких душ по всему белому свету. Даже сидеть в траве и любоваться закатом – и то им доставляло неизгладимое удовольствие: быть рядом с тем, кто понимает тебя с полуслова; с тем, кто в одночасье видит и одновременно сопереживает твоим душевным терзаниям и мукам, переживаниям и сомнениям; с тем, с кем бы хотелось беззаботно шагать по воде, парить в облаках, подобно птицам или просто держаться за руку и идти туда, куда глаза глядят; ведь с ним тебе спокойно и хорошо. Именно такое чувство они испытали по отношению друг к другу в тот романтический момент, который был украшен великолепным закатом. Желтые оттенки сменялись на оранжевые, оранжевые на красно-розовые, красно-розовые на бардовые, а бардовые на темно-черные. И вот они смотрят завороженными глазами уже на лунный серп, что освещает пруд серебристым сиянием. Вика и Домовой не хотели уходить домой, они мечтали смотреть бесконечно на ночную стражницу-луну – покровительницу ночи, на чей свет и неповторимый бледный лик воют собаки и волки. Но это было невозможно, так как им надо было возвращаться домой, Виктория потянула Домового за руку, но тот не подавался и продолжал стоять, как вкопанный, глядя на луну. Потом он развернулся и посмотрел в ее добрые и красивые глаза и шепнул, чтобы не нарушать безмолвия, утопающей в черной пропасти ночи, что он хочет с ней потанцевать. Виктория хотела было воспротивиться такой глупости со стороны своего спутника, но когда Домовой обнял ее за талию и прижался к ней так близко, что она почувствовала его горячее и неровное дыхание, она растаяла в его нежных, дрожащих от волнения руках. Растаяла в объятиях любимого, который пожелал танцевать с ней в лунную ночь. И вот они танцуют медленный танец без музыки, слушая музыку собственного сердца, сгорающие от любви и от счастья, чувствуя дрожь и волнение партнера. Так они кружили, наверное, больше часа, пока Вика не решилась поцеловать в его красные и пухлые губы, которые с каждым годом все больше и больше пленили ее взор, с каждым годом они становились для нее все сладострастней и сладострастней. Домовой отпрянул в сторону, когда ее губы стали приближаться к его губам, растерянно посмотрел на покрасневшую Викторию. Потом подошел к ней, нежно провел ладонью по лицу, сказав, что ничего не понимает в ее странных поцелуйчиках, взял ее руку и поцеловал ее. На обратном пути они шли молча, каждый думая о чем-то своем. Про этот случай они не вспоминали до сегодняшнего дня…