Они пришли домой, переоделись в домашнюю просторную одежду, помыли руки, умылись, разогрели чайник, заварили чай с клубникой, разрезали на десять ровных кусочков слоеный торт со сгущенкой.
Съев по два кусочка и выпив по две чашки горячего чая, они легли на постель и сладко уснули.
Виктории снилось, что она летает над вздымающими волнами океана, задевая пятками холодную воду. Она видела вдалеке, как из необъятных пучин океана высоко выпрыгивают дельфины. Как рядом с ними плывет огромный кит, выставляя из воды огромные черно-белые плавники, которые были похожи на проплывающие мимо паруса. Вика так увлеклась за передвижением кита, что не заметила, как ее держит за руку ехидно улыбающийся Илья. Вика вздрогнула и приказала ему отпустить ее руку. Он ее словно не слышал. Она стала сопротивляться и хотела выдернуть руку, но не могла. Он держал ее мертвой хваткой. Вика, не собиравшаяся сдаваться, стала колотить кулачками по его телу, чтобы он ее отпустил. Тщетно. Он повернул голову. И Виктория увидела, что с ней летит не Илья, а Домовой, который плачет от причиненной ему боли, повторяя одну и ту же фразу: «Зачем ты меня бьешь, мы ведь друзья?».
Она открыла глаза и не поняла, где она находиться и что происходит. Через мгновение она осознала, что лежит в кровати в собственной комнате и что это был всего лишь страшный сон.
Вечером она рассказала Домовому и про школу, и про этот странный сон, и про ее одноклассника – Илью. Он ее выслушал и спросил:
– Я надеюсь, ты хоть в него не влюбилась?
– Он мне противен, – возмутилась Вика, после чего спросила. – А ты что ревнуешь?
– Я? Нет! Почему я должен тебя к кому-то ревновать? Мы же с тобой друзья и только.
– Признайся, что ревнуешь. Я уже хорошо тебя знаю. Когда ты врешь – ты краснеешь. Твое лицо говорит само за себя.
– Ладно, тебя не проведешь. – Он ухмыльнулся. – Я не столько ревную, сколько злюсь на него. Если бы он мне попался на глаза, я бы не струсил и показал бы ему, где раки зимуют. Вздумал он мою подругу обзывать и еще за косички дергать. Ухх!
– Ты такой смешной, когда злишься. – Она засмеялась. – Я его уже простила и больше не буду на него обращать внимания. Так что успокойся. Но мне приятно знать, что ты меня не бросишь в трудную минуту.
– А как же! Если он тебя еще раз обидит, ты мне только скажи, я быстро его проучу!
– Хорошо. – Она даже и не поняла, почему она его поцеловала. – Прости. Не знаю, что на меня нашло. – Виктория смутилась. – Это тебе благодарность за свою смелость.
– Ну и благодарности у тебя, – пробубнил Домовой, вытер щеку.
Глава 12
3 сентября 1997 года
Сделав домашние задания по грамматике и правописание, Виктория побежала на улицу поиграть в мяч.
Она уже отучилась три дня. И все это время Илья неугомонно ее спрашивал: «Не надоела ли ей учеба?». На что Вика отвечала, что нет, и не надоест, так как она получает огромное удовольствия сидеть за партой и слушать учительский голос, говорящий что-то новое, ранее неизведанное. Он фыркал, бубнил и отворачивался к окну, картинно показывая всему классу, как ему не повезло с Викторией, которая будет сидеть с ним за одной партой – целый год! Сколько бы Илья и Виктория не упрашивали Татьяну Викторовну, чтобы она их отсадила друг от друга, учительница начальных классов была непоколебима в своем решении, грозно и одновременно по-матерински ласково объясняя им, почему она приняла данное решение и почему она не хочет его менять. Поэтому Вики и Илье ничего не оставалось, как смириться.
Сев на пожелтевшую траву, окутанную сухими листьями дуба, Виктория увидела, как к ней идет вприпрыжку девочка в школьной форме с портфелем на плече и напевает веселую песенку про мамонтенка. Девочка, лет семи, приближалась к величественному дубу, думая, что ее никто не слышит, и продолжала петь. Тем временем Виктория внимательно всматривалась в ее красивое лицо и вспомнила, что где-то она ее уже видела. Виктория училась с ней в одном классе и подивилась тому факту, что раньше ее не видела на этой улице. Виктория хотела позвать ее к себе, чтобы поиграть с ней или просто побеседовать об учебе, но забыла, как ее зовут: то ли Саша, то ли Женя, то ли Светка. Вика решила притаиться в траве в надежде, что та ее не заметит – или наоборот: заметит.
Вдруг девочка, словно услышав мысли Виктории, остановилась возле поляны. Сняла белую сандалю с правой ноги, стоя на одной ноге, перевернула ее вверх тормашками, оттуда выпал маленький камушек, который звякнул, стукнувшись о пыльную дорогу. Надела сандалю обратно на ногу, она с облегчение вздохнула, встала на обе ноги и посмотрела на дуб, на пожелтевшую траву и на девочку, которая заворожено смотрела на нее, сидя в траве, держа в руках оранжевый пупырчатый мячик. Она помахала ей рукой, а когда внимательно присмотрелась, то увидела свою одноклассницу. Она подбежала к ней и плюхнулась в траву.
– Привет! Мы ведь с тобой учимся в одном классе?
– Привет! Да, в одном классе. Хотела тебя позвать к себе, поиграть в мяч, но забыла, как тебя зовут.
– Еще бы. Столько имен за три дня, как тут запомнишь. Меня зовут Полина. Для друзей Поля.
– А меня Виктория. Для друзей Вика.
– Приятно познакомится. А ты что, здесь живешь?
– Да. Два месяца назад сюда переехали. А ты?
– Всю жизнь здесь обитаю. И не удивляйся, что ты не видела меня тут два месяца. Я на каникулы уезжала в другой город, к бабушке погостить. Там так классно! Каждый день купалась в озере. Правда, я по родителям очень скучала, даже плакала по ночам.
– А говоришь было весело.
– Ты не поняла. Грустно было иногда, а весело было все лето. Представляешь, я была в городе, в котором растет виноград, а так же арбузы и дыни – и никто их не ест! Зато я ела за четверых. – Она засмеялась.
– Не представлю. Я нигде не была, кроме нашего города.
– Нигде-нигде? – переспросила Полина.
– Да.
– Вот это грустно. Может, в следующие каникулы вы семьей поедите куда-нибудь отдыхать? Путешествие – это нечто незабываемое! Тебе надо обязательно попробовать.
– Может быть, попробую. Я обычно путешествую в придуманных мирах, представляя их в своей голове.
– Нееее, это не по-настоящему. Это не то. Хотя я тоже так всегда делаю, когда мне скучно дома или на школьных переменах. – Она посмотрела на дом. – Красивый у вас дом. И поляна классная. И качель. Может, покачаемся? Или ты собиралась поиграть в мяч?
– Можно и покачаться. Давай ты – первая, потом через пять минут – я. А то вдвоем неудобно и страшно.
– Нееее, так не пойдет. Давай вдвоем. По одной как-то не хочется. И чего тут страшного? Место нам с тобой хватит с лихвой. Мы же такие худенькие.
– Ну, давай. Надеюсь, мы не свалимся. – Они сели на качели, взявшись одной рукой за подвесную веревку, а свободной – обхватили друг друга за талии. – А ты не боишься замарать форму?
– А что ей будет-то? Не сахарная – не раствориться!
Они оттолкнулись ногами от земли и начали раскачиваться.
– Здорово! – закричала Полина, глядя на голубое небо.
– Не то слово.
– Как тебе школа, Вика?
– Мне нравится. Учиться – это здорово!
– Но и тяжело, – добавила Поля. – За эти дни я поняла, что будет, не так легко, как я думала. Тебе-то хорошо. Ты уже многое умеешь, и тебя любит Татьяна Викторовна.
– Неправда, – не согласилась Вика. – Она всех нас любит. Согласись, что она хорошая и ни капельки не злая, как учительница из 1а, которая бьет учеников указкой за непослушание и нарушения дисциплины на уроке? – Полина кивнула. – Единственный кто меня раздражает в нашем классе, так это задавака Илья Лопухов.
– Это тот мальчик, с которым ты сидишь? – поинтересовалась она. – Смешная у него фамилия – Лопухов. У него и правда уши большие. Он, наверное, лопух!
– Ага. Точно лопух.
– И почему он тебе не нравится? – поинтересовалась Поля.
– Он меня хочет убедить, что через месяц я буду ненавидеть школу и молить о том, чтобы снова оказаться в детском саду. Правда, ведь он глупый?