Как мне называть тебя, мой возлюбленный? Калликратом или…
– Называй меня Лео, Аэша. Так окрестили меня в единственной жизни, которую я помню. К тому же этот Калликрат был, кажется, не особенно счастлив; он не принес счастья и женщинам, судьба которых переплелась с его судьбой. Довольно с меня Калликрата, каким он был в пещере Кор.
– Помню, ты лежал, а я пела тебе песнь о прошедшем и будущем. Песня была арабская. Ты не забыл арабского языка?
– Нет.
– Будем же говорить по-арабски. Я люблю этот язык; на нем говорила со мной в детстве мать. Однако, оставь меня ненадолго, меня ждут!
Мы ушли, оставив Аэшу, как мы думали, принимать поздравления от вождей некоторых горных племен.
V. ТРЕТЬЕ ИСПЫТАНИЕ. МОГУЩЕСТВО АЭШИ
Прошел и час, и два. Лео начал терять терпение.
– Отчего Аэша не идет? – говорил он. – Я хочу ее видеть. Я не могу без нее. Меня что-то влечет туда.
И узнав от Ороса, что она еще в храме, пошел к ней. Я колебался, идти ли мне с ним, но побоялся, что он не найдет дороги, и пошел. Дойдя до храма, мы встали далеко у двери; нас не было видно, но мы все видели. Аэша по-прежнему сидела на троне, но, о! как страшна была она в своем величии смерти. Синеватое пламя освещало гордое, нечеловеческое лицо; глаза ее горели, как драгоценные камни. Точно Царица Смерти принимала поклонение теней. Вот перед ней встала на колени чья-то темная фигура, за нею вторая, там третья, еще, еще и еще. Все они кланяются, а она отвечает, наклоняя голову и скипетр. Звенели колокольчики систрума. Губы Аэши что-то шептали, но мы не слышали слов. Это духи поклонялись ей.
Схватив друг друга за руки, мы с Лео отступили к двери, она подалась, и теми же галереями и переходами мы вернулись к себе.
– Кто она? – спросил Лео. – Ангел?
– Да, что-то в этом роде, – отвечал я, думая про себя, что ангелы бывают разные.
– А что делали там эти тени? – продолжал он.
– Приветствовали ее, должно быть, с превращением. Но, может быть, то были не тени, а переодетые жрецы.
Лео только пожал плечами.
Между тем пришел Орос и сказал, что Гезея ждет нас в своих покоях. Мы застали Аэшу несколько утомленной. Панава сняла с нее царскую мантию. Аэша протянула Лео руку и не без страха заглянула ему в глаза.
Она села за стол и пригласила нас занять места напротив. Ужин был простой: мы ели яйца и холодную дичь, она – молоко, хлеб и ягоды.
Лео сбросил с себя пурпурную мантию и отложил в сторону скипетр, который дал ему Орос. Аэша улыбнулась, заметив, что он мало чтит священные символы.
– Очень мало, – сказал Лео. – Аэша, я не понимаю твоей религии, я знаю только свою и даже ради тебя не приму участия в том, что считаю идолопоклонством.
– Твоя воля – моя воля, – мягко сказала Аэша. – Трудно будет подчас объяснить твое отсутствие во время церемоний в храме; но ты вправе держаться своей веры, которая в то же время и моя. Ведь все великие религии в сущности одинаковы. Чему учила религия египтян, которая теперь перешла к нам? Что одна великая, добрая Сила управляет вселенной, что добрые унаследуют вечную жизнь, злые же вечную смерть, что людей будут судить сообразно их делам и поступкам, что настоящая жизнь не здесь, а за гробом, там, где не будет больше печали. Ведь и ты веришь всему этому?
– Да, Аэша; но ведь твоя богиня – Гезея или Изида. Мы слышали, ты ей молилась. Кто она?
– Это не божество, а душа Природы, дух, скрытый во всем живом, всемирное Материнство; в нем скрыты тайны земной жизни и знания.