Он чувствовал, что может шутить над пуэрториканцами, поскольку его радикальная репутация была непоколебимой.
Вышла экономка, чтобы прикрикнуть на детей, заспоривших, кому играть на корте. Она выглядела достаточно авторитетной и достаточно
расположенной к детям, как будто была их матерью. Для своих лет, приближавшихся к возрасту Осано, она выглядела миловидно. Это удивило меня.
Особенно когда она одарила нас обоих презрительным взглядом, возвращаясь в дом.
Я разговорился с ним о женщинах, что было легко сделать. Он принял циничный тон, всегда убедительный, если вы не увлечены конкретной дамой.
Он говорил очень авторитетно, как и подобает писателю, о котором распускали больше сплетен, чем о любом романисте после Хемингуэя.
- Знаешь что, мальчик, - разглагольствовал он, - любовь подобна красному игрушечному фургончику, который тебе подарили на Рождество или на
шесть лет. Ты с ним безумно счастлив и не можешь отойти от него. Но рано или поздно колеса отлетают. Тогда ты оставляешь его в углу и забываешь
о нем. Влюбиться - великая вещь. Быть влюбленным - катастрофа.
Я осторожно и с должным уважением спросил:
- А женщины, по-вашему, чувствуют так же, если претендуют на равные права с мужчинами?
Он быстро взглянул на меня удивительно зелеными глазами.
- Деятельницы Женского Освобождения считают, что мы обладаем властью и контролем над их жизнями. Это так же глупо, как считать женщин более
сексуальными, чем мужчин. Женщины трахнутся с любым, в любое время, в любом месте, если только не боятся разговоров. Женское Освобождение
ковыряется в доле процента мужчин, обладающих властью. А эти парни не мужчины. Они даже не люди. Вот чье место хотят занять женщины. Они не
знают, что надо стать убийцей, чтобы туда добраться.
Я перебил.
- Вы - один из таких людей.
Осано кивнул.
- Да. И метафорически я должен был убить. То, что женщина получит, мужчина имеет. Всякое дерьмо, язвы и сердечные приступы. Плюс множество
дерьмовых дел, которые мужчины терпеть не могут делать. Но я всецело за равенство. Послушай, я должен платить алименты четверым здоровым телкам,
которые сами могут зарабатывать на жизнь. Все потому, что они не равны.
- Ваши связи с женщинами почти так же известны, как ваши книги, - сказал я. Как вы относитесь к женщинам?
Осано ухмыльнулся.
- Вас не интересует, как я пишу книги.
Я уклончиво ответил:
- Ваши книги говорят сами за себя.
Он снова долго и задумчиво посмотрел на меня, а затем продолжил.
- Никогда не обращайся с женщинами слишком хорошо. Женщины липнут к пьяницам, игрокам, сутенерам. Они не переносят приятных, хороших
парней. Знаешь почему? Они утомляются. Они не хотят счастья. Это утомительно.
- Признаете ли вы верность? - спросил я.
- Конечно. Быть влюбленным - значит сделать другое лицо центральной вещью в твоей жизни. Когда этого больше нет, нет и любви. Тогда это
нечто другое. Возможно, нечто лучшее, более практичное. Любовь по существу нечестное, нестабильное, параноидальное отношение. Мужчины при этом
хуже, чем женщины. Женщина может сто раз трахнуться и ни разу ничего не почувствовать, а мужчина ставит ей это в вину. Но правда и в том, что
первый шаг вниз - когда она не хочет трахаться, а ты хочешь.