Я даже на мгновение подумал о том, чтобы позволить Калли
посадить меня на самолет, но потом покачал головой.
- Послушай, я хочу помочь тебе, - сказал Калли. - После случившегося Чич будет тебя искать, а ты не в его весовой категории, поверь мне.
- Почему? - спросил Джордан.
Калли быстро ответил:
- Потому, что Мальчик - человек, а Чич - нет.
Забавно, как начинаются дружбы. В этот момент мы не знали, что станем приятелями в Вегасе. В действительности мы даже начали слегка
отталкиваться друг от друга.
Калли сказал:
- Я отвезу тебя в аэропорт.
- Ты хороший парень, - проговорил я. - Ты мне нравишься. Мы партнеры по баккара. Но в следующий раз, когда ты скажешь мне, что собираешься
везти меня в аэропорт, очутишься в больнице.
Калли засмеялся.
- Ну давай, - сказал он. - Ты нанес Чичу прямой удар, а он тут же вскочил. Ты не крут. Знай это. - Над этим и я должен был засмеяться,
потому что это было правдой. Это не соответствовало моему природному характеру. А Калли продолжал:
- от того, что ты показал, куда в тебя попали пули, ты не становишься крутым. Это делает тебя жертвой крутых. Вот если бы ты показал мне
парня со шрамами от твоих пуль, это произвело бы на меня впечатление. И если бы Чич не вскочил так быстро после того, как ты ударил его, это
произвело бы на меня впечатление. Я желаю тебе добра. Не ребячься.
Что ж, он был полностью прав. Но из этого ничего не следовало. Мне не хотелось возвращаться домой к жене и троим детям, и к своим неудачам.
Вегас устраивал меня. Казино устраивало меня. Игра была тем, что мне нужно. Можно быть одному, не будучи одиноким. И всегда что-то случается,
как сейчас. Я не был крут, но Калли упустил, что буквально ничто не могло меня испугать, потому что именно в это время своей жизни я ничему не
придавал значения.
И я сказал Калли:
- Да, ты прав. Но я не могу уехать раньше, чем через пару дней.
Теперь он действительно вгляделся в меня. Потом пожал плечами. Он взял чек, подписал его и взял со стола.
- Еще увидимся, парни, - сказал он. И оставил меня наедине с Джорданом.
Мы оба чувствовали себя неловко. Никто из нас не хотел быть на месте другого. Я ощущал, что мы оба пользуемся Вегасом по схожим причинам,
чтобы укрыться от реального мира. Но мы не хотели говорить друг другу грубости:
- Джордан потому, что был по существу и в большой степени джентльменом. И хотя я обычно без проблем расставался с людьми, но в Джордане мне
что-то инстинктивно понравилось, а такое случалось довольно редко, и я не хотел оскорбить его чувства, оставив его одного.
Потом Джордан поинтересовался:
- Как пишется твое имя?
Назвав свое имя по буквам, я заметил в нем потерю интереса к своей личности и улыбнулся ему. Он ответил мне приятной улыбкой.
- Твоя родители думали, что ты вырастешь волшебником? - спросил он. - Им-то ты и хотел быть за баккара?
- Нет, - сказал я. - Мерлин - это моя фамилия. Я поменял ее, так как не хотел быть ни королем Артуром, ни Ланселотом.
- У Мерлина были свои трудности, - сказал Джордан.
- Да, - сказал я. - Но он никогда не умирал.