– Ты имеешь ввиду те четыре фургона? – уточнил я.
– Не знаю, может быть все дело в них. Скорей всего так оно и есть, потому что, хотя и ходят слухи, что они тоже будут участвовать в Гонке, они не расположились со всеми, перед городом. Их лагерь в стороне, дальше к югу.
– Ну, мож, все не так страшно? Мож, они заодно земли себе свободные присматривают, но не знают, что здесь они не найдут ни дюйма незанятой земли? А, может, они от наших парней рыжую свою прячут?
– Это вряд ли, – опроверг мое предположение Ниброк. – Рыжая сегодня с утра была уже в городе. Ее привез в фургоне какой-то хиляк. Кстати, они заходили к Тому и выясняли, где можно купить «амазонку».
– Дамское седло? – я снова взял карандаш в руки. – А как их имя-фамилия?
– Хиляка – неизвестно, а девушку зовут Люсиль Сноу.
– Значит, говоришь, «амазонку» они искали?.. – мне ее имя не сказало абсолютно ничего. – У меня есть «амазонка», и Том наверняка сообщил им об этом.
– Жди гостей, Фокс, – заключил Джо.
Он подмигнул мне и направился выполнять свои обязанности. Я некоторое время размышлял обо всем, что услышал, но потом, выбросив переселенцев из головы, вернулся к написанию заявления.
VII
ГОСТИ ПОЯВИЛИСЬ ВО дворе «Лилии» в тот же день ближе к вечеру. Возле дома остановился один из фургонов переселенцев. На его козлах восседал Хиляк, рядом с ним расположилась девушка. Она и в этот раз была в какой-то умопомрачительной шляпке, и довольно плотная вуалетка головного убора скрывала лицо барышни. Вслед за фургоном появился верховой – крепкий на вид парень с грубым лицом и неспокойными темными глазами. Цесарки подняли шум, как при вавилонском столпотворении, и навстречу прибывшим вышел Трент.
– Добрый вечер, – с истинно восточной интеллигентной вежливостью поздоровался он. – Чем могу служить?
На всем Западе не найти более вежливого человека, чем Трент. Обычно здесь спрашивали: «Чего надо?» или «Чего тебе?», а сам вопрос сопровождали бульдожьим взглядом.
Верховой остановил лошадь напротив Дрэйпера:
– Нам нужен хозяин ранчо, мистер Даррант. Это вы?
Трент хотел возразить, но я опередил его, выехав из-за сеновала – я вместе с Рамоной был на дальних пастбищах, и мы только что вернулись.
– Это я. Чем могу помочь?
Все трое посмотрели на меня испытывающим подозрительным взглядом. Больше всех старалась девица. Похоже, мои потертые джинсы и выцветшая от солнца рубаха не внушили им доверия. Рамона оказалась права – они приехали с Востока и понятия не имели, что на Западе человек в грязных джинсах может быть и бродягой, и крупным ранчером.
Я направил Бинго к ним и натянул поводья рядом с Трентом. Рамона, повернув к конюшне, спешилась у ее ворот, и я заметил, как рыжая пристально наблюдает за ней – это было понятно даже просто по повороту головы. Так смотреть – глаза сломать можно.
Переговоры повел всадник и, как я и предполагал, речь пошла об «амазонке». Я назвал свою цену. Он подумал и стал торговаться. Да, этому малому не нравилось, когда ему перечили. И по мере того, как ему твердо говорили «нет», он заводился все больше и больше. В сущности, я всего лишь дразнил его, прощупывал, хотел узнать, что он за человек. Я смотрел, как он сидит на лошади, как одет, как жестикулирует, даже как держит поводья. Надо заметить, что держал он их не по-западному в одной руке, а по-восточному в двух. Словно землю пашет.
Наконец его труды, как ему это наверняка показалось, принесли кое-какие плоды. Я скинул ему пятерку и продал седло за те деньги, которых оно без сомнений стоило.
Брэт, стоявший на крыльце дома, без указов сходил в конюшню и принес «амазонку», которая осталась на ранчо от Дженнифер. Четыре года она провалялась без дела, а теперь ей найдут применение.
Парень отсчитал мне в ладонь золотые монеты, а Хиляк засунул седло в фургон.
Всадник нерешительно пожевал губами, потом оглянулся через плечо на Хиляка и Люсиль, а затем снова обернулся ко мне:
– В городской конюшне нам сказали, что у вас есть лошадки на продажу.
– Найдутся, – кивнул я.
– Мы бы хотели купить одну для мисс Сноу.
Нет, «бегунами» они не были, потому что деньги у них водились. Просто ищут земли или?.. Я невольно вспомнил слова Джо и еще более пристально прошелся по ним взглядом. Всадник вооружен не был, а вот у Хиляка неестественно топорщился карман пиджака на правом боку. Он прятал револьвер за поясом – это делали немногие, только те, кто умел с ним обращаться. Девица вроде держалась естественно, но кто ее знает – может, она прячет оружие в складках платья? Все это весьма подозрительно… Однако я был уверен, что и моя команда не спит.
– И какие же лошади нравятся мисс Сноу? – я продолжил разговор, как ни в чем не бывало.
– Спокойные и послушные, – ответил вместо нее возница.
– Трент, зови ребят. Надо выпустить лошадей в корраль.
Дрэйпер приподнял шляпу и скрылся в конюшне. Я показал на корраль рукой:
– Вы можете подойти поближе.
Ребята вывели с десяток лошадей и пустили их в загон к гулявшему там вороному мерину.
– Выбирайте любую, кроме вороного, – разрешил я.
– Почему кроме вороного? – поинтересовался всадник.
– Эльдорадо не продается.
– Ну а если мисс Сноу понравится именно он? – вздернул подбородок Хиляк.
– Это ничего не изменит.
– Почему? Если мисс…
– Он не продается, – отрезал я. – Эльдорадо болен, он нуждается в надлежащем уходе, потому что у него эмфизема.
Они, все трое, посмотрели на меня мало что выражающими глазами, и я понял, что мои слова ничего им не сказали.
– Грубо говоря, у него почти не работают легкие. На нем нельзя ездить, иначе он начинает кашлять.
После этого спор моментально прекратился. Они выбрали одну из предложенных лошадей и укатили. Я долго смотрел им вслед, смотрел, как они растворяются в лучах заходящего солнца.
– Фокс, ты чего? – ко мне подошел с винчестером в руке Уолт Риардон. – Девица эта, что ль, в душу запала?
Я покачал головой и стал стягивать с рук перчатки:
– Нет, Уолт. Я просто подумал об истиной цели их приезда.
– Ты это…
Неожиданно грохнувший выстрел не дал ему договорить. Мы ринулись и разные стороны. Он, пригибаясь к земле, в сторону барака для ковбоев, а я, вытаскивая на ходу револьвер, к дому. Рамона распахнула передо мной дверь и, едва я оказался внутри, тут же захлопнула ее. Из кухни вылетел Сэм Авмерс, наш повар и кашевар. Он держал в руках дробовик, и я знал, что пользоваться им он умеет получше некоторых. Сэм занимался ужином, это сразу было видно, потому что он был в переднике.
– Опять какие-то сволочи! – выругался он и моментально спохватился: – Ой, извините, мисс…
– Пустяки, Сэм, – великодушно простила его мисс. – Иногда сама так выражаюсь.
Раздались дикие вопли, вырывавшиеся, видимо, не из одной глотки. Они заглушали даже бешеный топот копыт. Во двор «Лилии» хлынул поток всадников.
Я распахнул окно, Авмерс последовал моему примеру, и мы с ним одновременно выстрелили по всадникам. Один сразу же рухнул под копыта лошадей, метавшихся по двору, потому что все хозяйственные постройки были окружены глубоким и широким рвом с водой, и выход, без дополнительного, съемного моста, находился там же, где и вход. Сердце ранчо было расположено как бы на острове.
– Назад! Назад! – услышал я окрик, и кто-то в толпе махнул рукой.
Я выпалил прямо по маячившей конечности и, кажется, попал – всадник взвыл от боли и, прижав кисть к себе, ломанулся со двора. За ним помчалась и вся остальная свора, но тот, кто скакал последним, ускакал прямо в мир иной – его туда отправил кто-то из наших парней.
Некоторое время мы еще слышали лихорадочную дробь копыт, а потом все стихло.
– Быстро сегодня, – заметил Авмерс, смахивая пот со лба.
– Как ты? – я повернулся к стоявшей позади Рамоне.
– Я и раньше видела, как умирают люди, – последовал спокойный ответ – за нее волноваться было нечего.
– Ладно, надо глянуть на охотничьи трофеи, – невесело пошутил я, и мы втроем вышли на крыльцо.