Через некоторое время Виктор демонстрировал детворе мастер-класс по преодолению детской площадки всеми известными способами. А он действительно неплохо натренировался. В общем, конечно же, все закончилось трогательным единением детей и пса. И, что немаловажно, всех детей нашего двора. Так как Ира и мы с Виктором жили в одном подъезде, она, вроде как, теперь была у компании одним из его лучших друзей. Ну а почему бы, в конце-концов и нет? Конечно, я не решился отпускать с ней пса одного, мало ли. Да и неизвестно как на это ее мать посмотрит. Но под присмотром «бабушек со скамеечки» или личным – почему бы и нет?
О битве за «детские комплименты» c одной очень красивой колли, которая поселилась вместе со своей хозяйкой через несколько подъездов от нас – в другой раз. Витя проиграл, лохматость и няшность победила. Но не все кане корсо – масленица.
Мы тихо-тихо подойдем в темном подъезде…
Говорят, что кане корсо – громкая порода. Ну, может быть, какие-то и громкие, но Виктор – молчун. Поэтому в квартире многоэтажки с ним сравнительно удобно. Но в остальном – иногда бывают нюансы.
Помните расхожую поговорку «не надо искать черного добермана на охраняемом складе ночью, особенно если он там есть». Справедливо и для подъездов и Вити. Какой-то залетный «предприниматель» решил выкручивать в подъезде лампочки. Зачем – я так и не понял, они же не подходят для обычных плафонов, вроде. В другие подъезды, что ли, продает? Или подходят, я не знаю, я не спец по лампочкам.
Зато довольно неплохой специалист по подобного уровня «предпринимателям», методами борьбы с ними. Благо застал еще время в маленьком провинциальном городке, когда замка на подъезде не было. А хулиганы со спичками – в том числе и я, были. Правда пахло тогда в подъездах, зачастую, лучше чем сейчас. Вот ведь парадокс. Ладно, в сторону ностальгию. Как я уже сказал, Витя – молчалив. Конечно, с его массивностью и плиткой в подъезде совсем уж тихо ходить не получается, но шума он при ходьбе издает не очень много.
В общем, коллективным решением (блин, не подъезд, а коммуна какая-то, такое ощущение, что у нас в подъезде больше демократии, чем на территории штата Висконсин) было постановлено: а) прекратить безобразие с лампочками б) предотвратить мочеиспускания в подъездах
в) привлечь на общественных началах к этому делу кане корсо Виктора со мной в качестве ответственного лица. Возражения были только по третьему пункту и только от меня. Что сразу я-то ответственное лицо? Я что, самый ответственный? Вон, жену назначайте, она тут давно живет, а я – без году неделя. А если Виктор его сожрет, этого лампочкоглотателя? Или что он с этими лампочками делает, кто его разберет.
Мои возражение приняты не были, в Виктор, судя по всему, был согласен. Подозреваю, что на лампочки ему было наплевать. Ему просто нравится быть в центре внимания и не нравится, когда кто-то «метит» территорию, которую он считает своей.
Так как испугаться неожиданно вышедшего из темноты кане-корсо может даже хозяин (тот еще скример, я вам скажу), у меня изначально были сомнения в том, что идея оставить в подъезде Витю была хорошей. Но Марина была не против, Виктор недовольства не высказал. Хотя мог бы, он не любит ступеньки. Маркиза воздержалась. У нас есть закуток под крышей, где все курят.
Я понимаю, нельзя, нарушение КоАП, все дела. Но, в общем, так как на ближайшем этаже все курящие. Да и сами квартиры отгорожены предбанниками, в правоохранительные органы никто не сообщал. Круговая порука, все как положено. Там даже лавочки поставили узенькие. Я хотел диван притараканить из старой квартиры, но решил, что только бомжей не хватало.
В общем, темно, мерцает сигарета, настроение – пить кофе, писать стихи. Вообще-то я смело мог домой уйти, курсировать по этажам Виктор умеет совершенно самостоятельно. Внезапный крик прервал мои размышления. Потом стук, спокойный голос, произносящий нецензурное слово и «приехали».
Быстро-быстро спускаюсь вниз. Виктор все также молчит. Он даже не гавкнул, обозначив свое присутствие и смотрит на незнакомого мне мужика. А тот – на него. Никаких эмоций на лице нет ни у кого. Только из под мужика растекается какая-то лужа. И, судя по запаху, это не «лужа испуга», отчетливо пахнет Мартини Асти,
В гости? – спрашиваю. Угу. Ну, планировал. Твой? (видимо, от стресса мужик сразу перешел на ты)
Угу. Сильно ушибся? Скорая нужна?
Ну, переломов нет, может, копчик отбил. Ладно, пойдем ко мне, почистишься.
В общем, мужик оказался не зверским выкручивателем лампочек и человеком, метящим подъезды, а вполне приличным ухажером. Примерно одного со мной телосложения, так что мои джинсы ему вполне подошли.
Кстати, он шел на свиданку к маме девочки-подружки Вити из нашего подъезда. Так что посоветовал ему если что, сказать, что виделся с нашим кане корсо. Решаем все проблемы, подрабатываем амурами в свободное от сна время.
Лампочковый вор, к слову, так больше не объявился, хотя подобного рода дежурства мы устраивать перестали. От греха подальше. Лучше я сам его как-нибудь поймаю.
Витя и птицы
Витя не очень понимает птиц. Судя по всему, единственная птица, с которой ему удалось подружиться – это попугай Кеша из ветеринарки. Причем заслуга в этом, скорее, многоопытного и умнейшего Кеши, а не Виктора. С остальными пернатыми у него отношения не очень складываются.
Нет, он не гоняет голубей и ворон, считает, видимо, что это ниже его достоинства. Но заметно, что недолюбливает их. И тут, угораздило же жене повесить кормушку на балкон. Ну как «жене повесить». Кормушку, естественно, делал я, вспомнив уроки труда и на время забыв литературный язык. Жена просто сказала, что в позатом году видела снегирей, а они красивые. И синички красивые. Хотя ну вот откуда у нас снегири в городе? В принципе, в лесопарке рядом, может, и водятся, но я не видел. Ну, красивые так красивые.
Наблюдать как я строгаю на балконе Виктор любит. Он вообще компанейское животное, которое любит наблюдать. Иногда, естественно мешая, за что, естественно огребает, но не обижается. Хотя и мешать не перестает. Такое вот типичное «подростковое» поведение. Хотя он уже не подросток далеко. А по собачьим меркам вообще так вполне состоявшийся в жизни кане корсо. С огромным потенциалом, купированными ушами и лютым внешним видом.
Поэтому мог бы хоть иногда вести себя не как щенок. А то у него от солидности – одна мордатость. Мне кстати, недавно сказали, что мы похожи. Вот теперь думаю, радоваться такому сравнению или не радоваться. В общем, несмотря на попытки Виктора подлезть под молоток, кормушку я сделал. Хотя сразу предупредил, что никаких снегирей мы не увидим. Скорее, белка залезет, чем снегирь. А белка на наш этаж залезть может только одна – если у соседа сверху она приключится от избытка чувств на новогодние каникулы.
Ну и естественно кормушку облюбовали голуби. Которых Витя воспринял как личных врагов. В бессильной ярости он корчил самые жуткие физиономии за стеклом балкона. По первому времени голуби его даже боялись, но потом эти нахальные птицы начали его не просто игнорировать, они начали над ним издеваться.
Витя, справедливо считая, что хозяева явно допустили ошибку, пригласив на территорию, которую он, между прочим, денно и нощно охраняет, не щадя сил, каких-то там пернатых. Да еще и гавкать ему запрещают. А как он еще может этих голубей отгонять?
Я уже начал опасаться, что пес решит выбить стекло своим лбом и снести кормушку. Во-первых, жалко пса. Во-вторых, стеклопакеты недешевы. Но Виктор начал жаловаться мне. Постоянно «приглашая» меня посмотреть на то, что творят эти птицы. Мол, напрасный перевод продуктов. Зачем все это? Что ты вообще тут устроил?