Представление о «смерти» как духовной кульминации каждого философского сознания дает Гегелю разъяснение живой природы природы и, в конечном итоге, самой природы жизни. Раздел «Логика» книги предлагает четкое разграничение логических позиций, которые Гегель занимает в «Феноменологии духа», а также некоторые указания на то, какие наиболее спорные области диалектических вопросов лежат в его теории.
Поскольку Гегель делает центральную роль сознания своей центральной задачей в «Феноменологии духа», он принимает критический подход к философскому самопониманию в целом, как в отношении его конституирующей роли в сознании, так и в связи с его отношениями с двумя другими уровнями мышления, т.е. материал и идеал. Он развивает свою критику всей теории философии в разделе «Логика». Он представляет «экзистенциальную критику» мысли, в которой интеграция абстрактного и конкретного является существенной и необходимой характеристикой. То, что «мыслимо» и что можно трактовать как то, что существует в мире, лежит в самой сердцевине мысли, и только если мысль сможет приспособиться к такой концепции своего объекта, может быть обнаружено ее собственное существование.
Философия как разновидность математического, а затем и диалектического исследования логического мышления проистекает из систематического характера этого разделения на абстрактное и конкретное. Это разделение создает концепцию самопротиворечивого суждения как такового, которое раскрывается как постулирование отрицания самого себя как бытия и, следовательно, своего собственного отрицания. Это понятие, отрицание самого себя, само по себе является положением абсолютного бытия и, следовательно, своим собственным отрицанием. Таким образом, ничто в существовании, «ничто в мыслях» не может быть определено; как просто отрицательное понятие, оно может всегда включать только постулирование своего отрицания, другими словами, отрицание самого себя. Затем в разделах «Логика» видно, как эта релятивизирующая концепция, обращаясь сама в себя, определяет то, что находится за ее пределами, и, таким образом, сама по себе является противоречивой. Когда это противоречивое определение, таким образом, выражается в своих собственных терминах, оно допускает дальнейшее развитие той же интеллектуальной процедуры и дальнейшее, и более расширенное отчуждение мысли, и, наконец, единую сущность, которая заменяет абсолютную природу сущности.
Затем «Логика» выявляет взаимосвязь между идеалистической теорией познания и диалектическим взглядом на знание. В философии Канта мысль формального мышления связана с понятием абсолюта, а понятие абсолютного мышления у Гегеля также связано с понятием сознания и с понятием абсолютного сознания. Затем Гегель противопоставляет абстрактное и конкретное, с одной стороны, и самопротиворечивую идею, с другой, утверждая, что между этими двумя диаметрально противоположными концепциями всегда есть интервал, который является невозможностью отделить эти абстракции от сознания и поэтому невозможно смотреть на вещи с субъективной точки зрения, то есть с точки зрения той стороны сознания, с которой была разработана теория познания. Тем самым он расширяет идеалистическую модель мышления Канта. В парадоксальном утверждении, что все объекты сами по себе одинаковы или, по крайней мере, один объект содержит все другие, Гегель вводит новое измерение в свою модель мышления в диалектике, объясняя, что это одна и та же субъективная точка зрения. Другими словами, в своем прочтении Канта Гегель переводит разговор с абсолютного на эмпирический, с точек зрения материальности и чистой формы на точки зрения восприятия и самосознания. Но он делает это в рамках позитивистских рамок, которые он нашел в идеалистической философии. Теоретическая форма либо объективна, либо субъективна, но она не может одновременно придерживаться этих двух точек зрения. И поскольку он не может удержать обоих, он разделяет их.
В отношении реального к идеальному Гегель провозглашает, что реальное здесь как абсолютное бытие идеального, но только при условиях, в которых эти две оппозиции имеют силу быть как таковые в действительности. Но на самом деле этого не происходит, поскольку самосознание, субъективная точка зрения исчезает. Поскольку он отказался от своей идеалистической концепции реального знания как объективности и сознания в чистой форме понимания, Гегель вынужден здесь защищать свою теорию познания от атак идеализма. Как он только что продемонстрировал в «Феноменологии духа», не может быть явного различия между существованием и актом познания, поскольку такое различие подразумевает разрыв с конкретным как таковым и, следовательно, с абсолютом как таковым. Это существование есть совокупность существующих форм абсолюта; это акт познания как отождествление формы с материей. Но, как мы видели ранее, это не так. Для Гегеля самосознание, которое Гегель отождествляет с условием его существования, является не мышлением само по себе как таковым, а скорее постулатом своего самосознания как своей очень конкретной самотождественности.
Таким образом, господствующий идеализм Гегеля – это не сознание как таковое, а самосознание как таковое, под видом чистого самосознания. Именно самосознание выступает противодействующим фактором этой оппозиции, связывает реальное с идеальным. В самом деле, самосознание становится простым пониманием само по себе, и это понимание, как и любое понимание, само противостоит самому себе, то есть своей идее самого себя. Если мы продолжаем быть самосознанием, а не просто по отношению к другому, тогда этот другой будет просто тем же самым чисто абстрактным самосознанием, которое само себя постулирует, и которое также является этим абстрактным самосознанием, которое затем абстрагирует другой для себя в том акте самоукрытия, который привязывает его к себе. Таким образом, отношения между самосознанием и его объектом, между сознанием и его объектом становятся идентичными с самими объектами. Самосознание только отождествляется с этим абстрактным объектом самоукрытия, но оно делает свой собственный объект настолько простым, насколько это возможно.
Как только самосознание присоединяется к объекту как чистое абстрактное самосознание, оно абстрагирует его от себя, а это означает для Гегеля, что оно делает все свое содержание независимым от его содержания, поскольку содержание сознания, по существу, идентично с тем содержанием, которое сейчас в нем раскрывается. В самом деле, содержание только снова становятся содержанием в их единстве с репрезентацией, а репрезентация и содержание сами представляются в противоположной манере по сравнению с тем, в каком они были представлены сознанию. Если содержание в сознании в самом себе является самосознанием, тогда в самом самосознании содержанием сознания является самосознание как таковое.
Гегель утверждает, что разум индивидуума имеет свое содержание только в том случае, если вступает в противоречие со своим собственным содержанием. Но если бы это предположение было верным, то необходимость концепции была бы существенной предпосылкой. Другими словами, если бы содержание было просто элементом содержания (простым аспектом содержания), то концепция, которая является исключительно концепцией содержания, была бы абсолютно необходимой и невозможной.