И бродит по южному замку, по его бесконечным коридорам… И размышляет о Севере – и о его хозяине, о человеке, которого ненавидит с самого своего рождения, но которого никогда не видел прежде даже на портретах.
«Тагоэль – лишь заносчивый потомок аристократов, что правят Севером. Никто по сути своей. Лишь сын своих отцов?.. Трусливый потомок эльфов, что прячется за остекленевшей стеной холодных берегов Торджилса. Мой отец убил многих твоих подданных. А я… мне это еще предстоит, я думаю. И я сделаю все для того, чтобы стереть Северное Королевство с лица земли».
Однако это не единственные мысли, что занимают Кьярваля бессонными ночами. Он умен, хотя и проводил в библиотеках не так много времени, как следовало бы, – он размышляет о времени, и его удивительных чудесах.
«Мы знаем прошлое, и знаем настоящее; но каково наше будущее? Кто знает, какие миры зарождаются в этот самый момент, и ожидают рождения наших потомков?.. И кто знает, как бы переплелись наши жизни, если бы мы жили сотни, тысячи лет спустя? Быть может, мы никогда бы не встретились; но, быть может, мы совсем и не были бы врагами. А что, если бы мы стали друзьями?» Но Кьярваль тут же хмурит черные брови, прогоняя эти глупые мысли прочь: «И какой, однако же, бред в моей голове из-за этой проклятой бессонницы!..»
И, вернувшись к себе, усевшись за свой тяжелый стол из красного дерева, Кьярваль берет в руки пятнистое, длинное перо и быстро покрывает желтоватый свиток круглым, частым почерком, перебитым редкими каплями чернил:
«Я, Бранд-Кьярваль, сын ныне почившего короля Хорака и королевы Лагерты, муж ныне почившей королевы Марны, отец ныне почивших…»
Но рука сама будто останавливается вдруг на полуслове, а черные узоры на загорелой коже замирают в тусклом свете свечи: «Нет, не так. Как-то… Как-то мрачно».
«Я, Бранд-Кьярваль, сын короля Хорака и королевы Лагерты, обращаюсь к тебе, Ийс-Тагоэль, потомок Северных королей. Я прошу тебя о встрече…»
Но Кьярваль вновь собою недоволен: «Стоп. Слишком унизительно».
И, откинувшись на спинку высокого резного кресла, комкает в пальцах свое письмо – а когда разжимает кулак, то из него на пол сыпется лишь сухой черный пепел.
Огонь может растопить любой лед, каким бы прочным не был его слой. Кьярваль обречен гореть изнутри – хотя многие и называют это «даром» – он проклят нести само Пламя Адово в своем сердце, хочет он того или нет. Снится ли ему загадочный образ неизвестного принца Севера, что совсем недавно получил корону и трон, и власть над всеми землями, спрятанными за Ледяными Вратами, или нет… Кьярваль никогда не унизится пред ним. Никогда. И не позволит себе протянуть руки навстречу.
О нет, это письмо никогда не будет отправлено. Кьярваль никогда не отошлет его, и даже никогда не закончит… Как и Тагоэль.
Спрячет подальше от любопытных глаз, и только.
Глава третья
Спуск в темноту на десятки, на сотни, на тысячи железных ступеней. Винтовая лестница вьётся, как виноградная лоза, и откуда произрастает она – неизвестно. Должно быть, из самой Адской Бездны? Нет ни капли света – только знающий каждый фрагмент лестницы человек сумеет спуститься, не сорвавшись вниз. Кьярваль знает, и смело шагает, спускаясь в подземелье своего замка всё ниже, и ниже, и ниже…
Мягкое сияние оранжевого пламени медленно начинает рассеивать тьму. Еще несколько головокружительных витков – и последняя ажурная ступенька упирается в черную землю, изрытую алыми прожилками.
Кьярваль останавливается на миг и делает глубокий вдох. Грудь наполняется ядовитым кислым воздухом, сырым и холодным, пропитанным испарениями серы, что поднимаются нитями дыма из трещин под ногами. Король Юга, поёжившись, быстро шагает вперед.
Перед глазами виднеется каменная арка, а под ней – тяжёлая кованая дверь. Она заперта, и замок на ней непрост – он с секретом, и пропустит вперед далеко не каждого.
Оказавшись за дверью, оставив её открытой, Кьярваль делает два небольших шага и поднимает лицо, устремив взгляд к вершине огромной клетки. Прутья её давно проржавели от сырости и ядовитого пара, но клетка достаточно прочна – древняя магия надежно сдерживает узника внутри. В темноте вспыхивает огромный алый глаз, поблескивая в тусклом свете дрожащих факелов.
– Здравствуй, – ухмыляется Кьярваль, продолжая держаться на безопасном расстоянии.
– И ты будь здоров, – отвечает шипящий голос из темноты; не человеческий, но и не звериный.
– Я с радостной вестью к тебе – скоро ты сможешь взлететь к небу. Я выпущу тебя… Скоро.
– Не лги мне, потомок королей, – шипит что-то огромное из темноты. – Я не верю вам больше. Ваши слова – пыль, и не стоят ничего.
– Близится война, война с Севером. И проиграть её я не могу. Поэтому… – Кьярваль, сложив руки за спиной, медленно прохаживается вдоль клетки, не рискуя, однако, приближаться к её черным прутьям. – Я использую тебя как главного воина моей армии. Люди, сколько бы их ни было, не смогут все преодолеть холод Северных Лесов. До замка Тагоэля дойдут не все. Тогда-то мне и понадобишься ты, Дьярви.
В подземной темнице воцарилась тишина, нарушаемая лишь падающими с потолка каплями, что тихо скатываются по квадратным глыбам каменных стен.
– А ты не боишься… – Зазвучал тихий шепот из-за кручёных прутьев клетки, – что я уничтожу не только твоего соперника, но и тебя? – Угрожающе прорычал голос из темноты.
– Нет, – улыбнулся король. – Ты связан договором, который не посмеешь нарушить. Мы оба это знаем.
Собеседник раздраженно выдохнул, и из клетки повалили клубы сизого пара. Кьярваль, охваченный облаком чьего-то гнилостного дыхания, закашлялся.
– Фу, ну и мерзость! Я отдам распоряжение, чтобы тебя кормили получше.
Послышался хриплый смех, разлетевшийся глухим эхом по темноте коридоров.
Кьярваль развернулся к арке, направляясь обратно к лестнице, продолжая говорить громко:
– Будь готов к битве. Жди, когда я позову тебя. А впрочем… Ты услышишь.
– Разумеется, хозяин, – промычал некто в ответ.
– Прощай, Дьярви. Увидимся снаружи, – закончил Кьярваль, скрываясь во мраке.
В ответ из темноты клетки послышалось лишь шипение – презрительный ответ того, кого называли «Дьярви». Тот, в чье существование не верили, тот, мысли о котором доводили жителей Южного Королевства до ночных кошмаров. Тот, чьё упоминание заставляло замолчать даже самых непослушных детей.
Дьярви – вечный узник королевской семьи, обманом пойманный одним из предков нынешнего правителя. Древнее существо, чьей хитрости не было равных; но поддавшееся однажды на уловку человека, обречённое расплачиваться за свою ошибку на протяжении многих, многих лет.
***
Тем же днём был созван Совет – все министры и советники были собраны в Зале Заседаний. Этот Зал был самым большим и самым вместительным местом во всем Замке: все прочие коридоры были узкими и темными, комнаты – спальни, библиотеки, кабинеты, помещения для прислуги – практически не имели окон. Все залы были темны, имели низкие потолки и довольно высокие пороги; однако Зал Заседаний Совета был совсем иным. Этот был высок – узкие решетчатые окна тянулись вверх на несколько метров, а вдоль стен располагались длинные скамьи, ступенчато поднимающиеся на несколько ярусов; в центре стоял тяжелый королевский трон, сделанный из огромного куска чистого золота, украшенный алым бархатом и резными замысловатыми узорами. Пол этого зала был каменным, как и во всем замке; однако здесь же был выложен из крупных плиток светлого мрамора, а не из черного обсидиана или рыжего кирпича. От высоких дубовых дверей до самого трона был протянут темно-красный широкий ковер с золотистыми кистями и бахромой по краям. Именно здесь сегодня и собрались все те, кто имел право участвовать в делах государственных.