Одного беглого взгляда в его сторону было достаточно, чтобы угадать его происхождение – темно-алые волосы, как у матери, королевы Лагерты, и черные искристые глаза, точь-в-точь как у отца, короля Бранд-Хорака. В каждом ухе Кьярваль носил по несколько широких металлических колец, а на правой руке его с самой ранней юности цвели витиеватые черные узоры, что расползлись до самых пальцев. Длинный тяжелый плащ на широких плечах и толстая золотая цепь на груди с медальоном из драгоценного рубина – символом королевской власти – не оставляли никаких сомнений в том, кем является этот человек.
У Кьярваля, в отличие от Тагоэля, была жена и были дети – хотя сам король Южного Королевства был еще почти так же молод, как и едва вступивший в совершеннолетие Тагоэль. Королева Марна и двое сыновей, близнецы Орм и Ормарр – семья, просуществовавшая меньше, чем всего лишь одно лето; Марна и оба ее сына были жестоко убиты во время одного из городских восстаний. Разгневанная нескончаемой войной и нищетой толпа попросту растерзала их. Кьярваль в ту пору как раз только покинул пределы своего Королевства, намереваясь завоевать еще одно кочевое племя, подошедшее к Южным Землям слишком близко; вернувшись с очередного сражения живым, он не нашел дома своей семьи. С тех пор король был одинок, и сердце его ожесточилось: после такого предательства своих подданных он перестал прислушиваться к их просьбам, жалобам и мольбам: налоги взлетели до небес, каждый взрослый мужчина был призван на службу, а всяческая торговля – даже с нейтральными государствами – резко прекращена.
Кьярваль сосредоточил все свое внимание и все свои силы на войне с ненавистным Севером. Стоило королю Южного Королевства подумать о Тагоэле – и в глубине бездонных черных глаз начинало волноваться целое море гнева. Кьярваль считал Тагоэля самовлюбленным и высокомерным, бездарным правителем, неспособным вести войну. А искусство войны Кьярваль ценил больше всего.
Оба противника лишь выжидали повода начать новое сражение, не заботясь о том хрупком равновесии между двумя враждующими Королевствами, что с таким трудом установили их отцы.
Тагоэль и Кьярваль были одинаково молоды и амбициозны; и, хотя судьбы их так разнились, силы и опыт их были равны. Однако Север был слишком холоден и равнодушен, а Юг – слишком горяч и нетерпелив. И именно это столкновение двух противоположностей, столь юных и безрассудных, привело к новому витку в этой многолетней войне, что горожане обоих Королевств быстро окрестили эпохой Льда и Пламени.
***
Тем временем, Охотник поспешно спускался со скалы, перепрыгивая камни и поваленные стволы деревьев. Он не испугался Лесной Ведьмы, вовсе нет, – столь горячему и храброму сердцу страх был неведом, – но задерживаться на этих проклятых землях было опасно.
Странные слова, сказанные Морганой, пророчащие безродному страннику славу и королевский титул, казались настолько невероятными, что никак кроме как безумным бредом их назвать было нельзя. Поэтому, стоило лишь пересечь Нджаллу Северные Долины, что так близки к Северной Стене, и устремиться к западу, как Охотник скоро позабыл об этой встрече. Ему предстояло перейти реку Торджилс и обогнуть горный кряж Синдри, – древние отвесные скалы, покрытые вечным снегом, дальше которых еще не смог пройти ни один человек. Белеющие верхушки, искрящиеся на солнце бриллиантовой пылью, заметны издалека – их можно было рассмотреть даже отсюда, если забраться на холм повыше и хорошенько всмотреться в горизонт. Но, несмотря на то, что Нджаллу предстояло преодолеть весьма трудный путь, он вовсе об этом не беспокоился – за всю свою недолгую жизнь Охотнику приходилось бродить по многим лесам и долинам; поэтому не пугали его ни крутые подъемы, ни холодные ветры, ни дикие хищники.
***
В Южном Королевстве огромное солнце поднималось над пустынными землями, неумолимо приближаясь к своему зениту. Близился полдень; жизнь на городской площади кипела, из множества ремесленных лавок и кузниц доносились звонкие удары молотов и шипение раскаленного метала, опущенного в студеную воду. Узкие петляющие улицы города походили на муравейник, усеянные разношерстной толпой. Атмосфера же королевского дворца в этот день мало чем отличалась от атмосферы этих шумных улиц – слуги бегали по коридорам, министры быстро переговаривались, не останавливаясь ни на минуту, продолжая проверять один зал за другим, сбиваясь с ног. Всему виной был не совсем обычный инцидент – этим утром никто не мог найти самого короля.
– Вы нашли? Вы видели? Ну что? Нашли? Где он? – Слышались повсюду обеспокоенные голоса. Но вместо ответов подданные лишь разводили руками друг перед другом.
Не проверенным оставалось лишь одно место – древние подземные катакомбы под Замком. Вероятно, король находится там… Но ни один человек не желал спускаться в холодную темноту, даже на самые первые ярусы подвалов: всем были хорошо известны рассказы о некоем древнем чудовище, что живет в глубине, и веками служит королевской семье. Конечно, такие истории больше походили на суеверные сплетни, выдуманные со скуки неграмотными кухарками; однако проверять достоверность этих россказней на своей собственной шкуре никто не желал.
Один из министров спешно заглянул в зал заседаний; мельком осмотрев пустеющие стулья, он крикнул кому-то в коридор:
– Тут тоже нет!
– Кого нет?
От неожиданного ответа министр подпрыгнул на месте; испуганно заглянув в дверной проем еще раз, он увидел, что на позолоченном троне восседает сам король, и с хитрой усмешкой смотрит на показавшуюся из-за дверей голову министра.
– Ваше… Ох, простите… Мы вас… Мы не могли вас нигде найти! – Пожилой мужчина в черном, расшитом золотом камзоле вошел в зал и виновато поклонился, неуклюже изогнув колени.
– Я был здесь, Вальгард, – вскинул брови Бранд-Кьярваль. – Должно быть, вы просто меня не заметили. Я все утро провел здесь.
В зале воцарилась неловкая тишина. Оба – и Кьярваль, и Вальгард – понимали, что слова эти лживы: Зал Заседаний проверили первым делом, а после проверяли не единожды, и короля на своем законном месте не было. Однако, раз такова воля правителя, то надо ей надо следовать, решил Вальгард, и потому сказал, щелкнув каблуками:
– Простите, Ваше Величество, впредь будем внимательнее.
– Ступай, – ухмыльнулся Кьярваль.
Когда тяжелые двери с глухим звуком захлопнулись, и помещение вновь окутала тишина, король Южного Королевства глубоко вздохнул, опустив взгляд на шахматный каменный пол. Конечно же, Кьярваля ранее здесь не было – он вошел лишь несколько секунд назад, воспользовавшись потайным проходом, замаскированным под большую картину в углу. Этим утром потомок королевской семьи посещал нижние этажи подземелья – самые темные и самые старые. Проход туда знал только он один, поэтому, даже если кто-то из подданных и отважился бы спуститься вниз, то не нашел бы ровным счетом ничего. Сперва понадобилось бы отыскать в темных коридорах не один скрытый рычаг и миновать не один тайный переход, чтобы оказаться пред нужным спуском… Сотни метров винтовых лестниц, кручёными лентами свисающих во мраке, – и под ногами оказывается черная земля; поначалу здесь ничего не видно и не слышно, только затхлый сырой воздух отравляет дыхание и едва ощутимое тепло подземной магмы поднимается вверх тонкими струйками серого пара из-под ног. Но, приглядевшись, вы заметите арку кованых ворот. И, если сможете миновать ее – а это под силу лишь принцу королевской крови – то увидите толстые, ржавые прутья высокой клетки…