Шон был действующим и довольно успешным агентом отдела специальных операций ЦРУ. Сейчас он находился в двухмесячном отпуске, который с удовольствием решил потратить на общение с отцом и медитацию на природе. Впрочем, возможно, он проводил бы больше времени с отцом, если бы не упрямый характер старика и его нежелание видеть сына.
Такие моменты выдавались не часто, вернее – всего второй раз с тех пор, как отец навсегда переехал сюда, и поэтому сейчас оба старались получить удовольствие от этой встречи, тем более что их объединяла общая страсть – рыбалка.
– Шон, подай мне еще пивка, – старый Патрик протянул руку, указывая на ящик с «Будвайзером», стоящий возле Шона.
– Смотри, еще только утро, а ты уже на пиво налег. В сон начнет клонить, – ответил тот, тем не менее протягивая запотевшую баночку.
– Тебе что, мое пиво жалко? Для меня это как вода, да и когда ты уедешь, я вообще пить не буду, как-то не тянет. Так что давай, раз сказано.
Мужчины замолчали, затем Патрик продолжил давно начатый разговор.
– И все-таки ты сволочь. Если бы ты не развелся с Мартой, то каждое лето я смог бы встречаться с любимыми внучками. А им-то здесь как хорошо, да и мне не так было бы тоскливо.
Шон флегматично пожал плечами.
– Развелся и развелся, ты же знаешь нашу ситуацию, она больше не смогла терпеть мои частые командировки.
Немного подумав, он добавил:
– Да и не хотела, очевидно. А тебе если тоскливо, так переезжай в город, а то заперся здесь, как медведь в берлоге.
– Нет, в городе еще более тоскливо. – Патрик приложил руку к виску, как будто взял под козырек, закрываясь от выглянувшего солнца. – Здесь другая тоска, светлая. Тебе не понять. Я уж тут буду доживать, что мне надо?
Шон хмыкнул, взглянув на заблестевшую от лучей солнца воду.
– Смотри, у тебя клюет, – указал он отцу на поплавок.
– Сам вижу, не слепой. – Тот подсек, и небольшая, с ладонь, рыбешка шлепнулась на мокрые доски пирса.
– С почином, тебе всегда больше везет. – Шон отхлебнул из своей банки, вытащил удочку с болтающейся на крючке приманкой и вновь забросил ее.
– Везет тому, кто с руками, а кто безрукий, так и рыбешку не поймает, – отрезал отец.
– А насчет дочек, так и я скучаю, – продолжил Шон свою мысль. – Но ты сам подумай, я на службе, бывает, и по полгода, встречались редко. Что я им мог дать? Не, с мамой им сто процентов лучше. Что же поделать, жизнь есть жизнь.
Разговор прервал звонок спутникового телефона, лежавшего на складном столике возле Патрика.
– И тут достанут, не дают спокойно порыбачить. – Патрик недовольно поднял трубку к уху. Коротко выслушал, передал сыну.
– Тебя. Очевидно, сорвешься, пойду собираться.
Тяжело поднялся и, не оборачиваясь, пошел к дому.
Через пять минут Шон появился на пороге.
– Уезжаешь? – скорее утвердительно, чем вопросительно спросил Патрик, продолжая складывать небольшую походную сумку сына.
– Да, возникла кое-какая проблема по работе, в бухгалтерии там не сходится, – Шон виновато развел руки в стороны. – Это буквально на пару недель, но как только все улажу, так сразу к тебе, договорим и дорыбачим, обещаю.
– Ко мне, – буркнул Патрик, – знаю я твои обещания. Пойду моторку готовить, отвезу тебя. Не забудь позвонить потом.
Взяв ключи от лодки, он было направился к пирсу. Они между собой никогда не обсуждали работу.
– Нет, не надо, отец, – остановил его Шон, – через час за мной пришлют вертолет.
– Видно, сильно не сходится ваша бухгалтерия, если вертушку посылают, – усмехнулся старик, бухнув собранную сумку на стол.
– Ну ладно, коли так, давай тогда просто посидим.
Ровно через час послышался шум винта. Темно-зеленая военная винтокрылая машина показалась над озером, качнулась вправо, накренилась и устремилась в их направлении.
Через пять минут вертушка приземлилась на обозначенной окрашенными в красный цвет колодками площадке. Дверь отъехала в сторону, раззявившись темным проемом, но никто из вертолета не вышел. Двигатель даже не глушили, ожидая своего пассажира. Шон закинул сумку на плечо. В проеме показалось улыбающееся лицо молодого мужчины в военной форме, приветственно махнувшего рукой.
– Все, отец, мне пора, – сказал Шон, взглянув на вертушку. – Ты уж береги себя, не хотелось бы вступать в наследство всем этим хозяйством, – он обвел рукой прогалину, где приземлился вертолет, пирс и еле видневшийся за деревьями дом.
– Не дождешься, я еще тебя переживу, – Патрик протянул руку сыну. – Ты тоже береги себя, да и я буду тебя ждать.
Кивнув на прощание, не оборачиваясь, пошел к дому.
Шон запрыгнул в открытую дверь, усаживаясь на боковую сидушку. Винты тут же завертелись сильнее, и металлическая стрекоза, чуть качнувшись в стороны от порывов ветра, набирая скорость, быстро скрылась за сопками, покрытыми лесом.
Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, штат Виргиния, США
Директор национальной секретной службы Джон Харрис, крупный седовласый мужчина семидесяти трех лет, сидел за столом своего кабинета и выслушивал доклад начальника отдела специальных операций доктора Джеймса Смита. Квадратное красноватое лицо, жесткий взгляд из-под прищуренных темно-карих глаз, серый костюм в полоску, дань современной моде, с безупречным, в тон, галстуком и белой сорочкой, застегнутой на все пуговицы, придавали ему вид монументальный и незыблемый. Вперив тяжелый взгляд в говорящего, он молча дослушал доклад и затем произнес:
– У вас все?
– Да, господин директор, по данному вопросу да.
– Это очень интересно, господин Смит, очень. Но вам отлично известна значимость планируемой операции. Уверены ли вы на сто процентов, что можно дать добро? Вы лично, а не ваш отдел и аналитики, подготовившие вам доклад.
Начальник отдела сморщился, как от зубной боли, понимая, что часть ответственности, таким образом, при возможном провале перекладывается на его плечи.
– Наши аналитики просчитали возможные риски, складывающуюся политическую обстановку и пришли к выводу, что вероятность благоприятного исхода операции более семидесяти процентов. Кроме того, мы очень ограничены во времени.
Он достал носовой платок и промокнул вспотевший лоб.
– А я лично, да, я считаю, возможно начать проведение операции.
Директор молчал, вперив взгляд в портрет бывшего президента Вашингтона, висевший на противоположной стене, затем произнес:
– Да, вы правы, сроки нас поджимают. Хорошо, будем считать, что добро вы получили. Теперь о деталях. Кто будет непосредственным исполнителем операции?
Начальник отдела специальных операций заглянул в бумаги, лежащие перед ним, абсолютно без необходимости освежения памяти, а просто чтобы немного собраться с мыслями, прекрасно понимая при этом, что директору уже давно известно имя агента.
– Специальный агент Шон Маккалан. Он был вызван из отпуска и в данный момент находится в вашей приемной. Агент Маккалан выбран из трех наиболее подходящих кандидатур, но по ряду обстоятельств является, пожалуй, самым лучшим кандидатом.
– Каких обстоятельств?
– Он отлично владеет языками, на уровне родного китайским и очень неплохо русским. Имеет представление о работе медиакомпаний, а также о работе Всемирной организации здравоохранения. Операция будет проводиться под их эгидой. Кроме всего прочего, мы сочли нужным привлечь и их действующего сотрудника.
Он опять заглянул в бумаги.
– Это некий Гарри Миллер. Доктор наук в области микробиологии и вирусологии, старший научный сотрудник. Работает в организации чуть более десяти лет, автор семнадцати научных трудов, пользуется несомненным авторитетом в мировом научном сообществе.
Директор сморщился и брюзгливо добавил:
– Нельзя, что ли, было обойтись нашим сотрудником? Не люблю я этих белых воротничков.