Падение не причинило никаких осложнений раненому ученому, что нельзя было сказать о напуганном Лионе, который приземлился на согнутую в локте руку. Мартези с разъяренными глазами выдернул из своего противника шпагу и побежал прочь. Льюис не смог уследить, в каком направлении он скрылся – больше думал о боли в своем теле. И неожиданно вспомнил о Герберте Кане – мужчине, который просил его о помощи, лежа на земле. Изобретателя мучила совесть, что он оставил человека умирать.
Город, казался мертвым: все было во тьме и тишине. Лишь несколько фонарей тускло светились вдали и несли в себе надежду. Льюису в этот момент безумно захотелось жить, как, наверное, никогда раньше. Все прежние проблемы казались несущественными. Ученый зажимал кровоточащую рану и чувствовал, что теряет сознание. Неужели, это самое лучшее время, чтобы умереть под небом, усеянным звездами? Нет, надежда теплилась и стала еще сильнее, когда он увидел силуэт приближавшегося мужчины.
Незнакомца звали Шарль д’Альбер. Лицо его имело четкие черты, черные, немного кудрявые волосы свисали до плеч, роскошные усы и крючковатый нос подчеркивали серьезность его вида. Одежда была простой, но подобрана со вкусом.
– Кто там? – насторожившись, крикнул прохожий.
Льюис хотел закричать, но его горло пересохло, будто проглотило огромный комок земли.
– Помогите, – прохрипел Льюис еле слышно, зажимая свою рану и не позволяя крови уходить слишком быстро.
Посторонние звуки заставили Шарля вздрогнуть. Рука невольно залезла под плащ и потянулась к рапире. Нападения не последовало и мужчина медленно двигался вперед до тех пор, пока не услышал учащенное дыхание. Обнаружив источник звука, он огляделся, после чего подбежал к страдающему. Мужчина попытался перевязать раны оторванным клочком своей одежды. Привести в чувства незнакомца оказалось нелегко. Шарль стал кричать – звать на помощь. От этого крика Льюис пришел в себя и заметил, что его спаситель был странно одет – окутан в плащ, из-под которого торчала длинная рапира. За поясом виднелась рукоять старинного пистолета, казавшегося антикварным. Льюис пожаловался мужчине, что ему трудно дышать. Тот ответил, что помощь уже в пути. «Раз я порвал ради вас свой любимый наряд, вы обязаны выжить», – молвил он.
На его крик «откликнулся» (на самом деле – просто проезжал мимо) бедно одетый торговец (или просто извозчик). Шарль взглянул на товар и догадался, что он перевозил шелк к реке Сена, а оттуда прямо к Лувру. Кажется, мужчина совсем не следил за своей внешностью: даже в темноте было заметно, что он весь ободранный и грязный.
– Эй, ты, с телегой, тут люди кровью истекают! Тащи свои пухлые томаты сюда и помоги нам, – крикнул Шарль.
Тот сначала не среагировал, но д’Альбер кинулся за повозкой, преградил ей путь, приоткрыл плащ и взглядом указал на свое оружие. Извозчик показал, что не боится угроз и сам вынул кремневый револьвер.
– Убедительно прошу довезти нас до Лувра: там отличные лекари, – оглядываясь на раненного, говорил Шарль. – Если поторопитесь, то я вас не вздую, а награжу несколькими золотыми.
– А у меня важное поручение! Везу ткани и шелка его величеству.
– Тем более. Прикажу вздернуть – никто не поможет!
Наклонившись вперед и хлопая глазами, кучер начал узнавать этого человека, который служил пажом при дворе своего крестного отца – великого деятеля. Поняв, чем ему может грозить возможная оплошность, торговец изменил речь:
– В такой темноте вас очень сложно было узнать. Давайте погрузим раненного господина!
– Вы хотите убить меня? – прохрипел ничего не понимающий Льюис.
– Он уже бредит. Надо торопиться, – сказал Шарль, пряча оружие.
Извозчик спустился, чтобы помочь поднять раненого, и долго ругался, потому что Льюис запачкал половину тканей своей кровью.
– Откуда свалилось это счастье? – буркнул торговец.
– А какая разница, если жизнь человека в опасности?
– Разница есть. Он мне больше половины товара перепачкал, а сам одет Бог знает во что. Кто он такой?
– По-моему, уникальный наряд, – осмотрев раненого, ответил Шарль. – Может он путешественник?
– Кажется, это мое последнее путешествие, – твердил Льюис, то терявший сознание, то снова возвращающийся в реальность.
– Мой долг – вылечить вас, – сжимая кулак, говорил Шарль. – Эй, свиноподобный! Обещаю сам тебя выпороть, если этот человек умрет!
Извозчик со страху со всей силы дернул поводья, и повозка помчалась вперед.
А Льюис все никак не мог понять, почему он очнулся в лошадиной повозке, а не в автомобиле. На душе было очень тревожно: не хотелось снова встретиться с тем страшным существом, которое удалось обмануть… А повозка продолжала нестись по улицам, подгоняемая криками Шарля, недовольного бурчащим извозчиком.
Глава 10. Другой, но знакомый мир
Лион сломя голову бежал в сторону реки Сены и не мог отыскать мост Марии Медичи. Редкая брусчатка сменялась сплошной грязью. Улицы имели знакомые очертания, но что-то было не так. Словно сумасшедший, он оглядывался и возмущался. Ушибленная рука сильно болела. Когда боль стихала, чиновник вспоминал Льюиса и представлял, как вновь убивает его. Не добежав до ближайшего здания, он врезался, как ему показалось, в столб. Однако этим столбом оказался всего лишь человек, который преднамеренно встал у беглеца на пути.
Это был мужчина высокого роста, с пронзающим взглядом и четким выражением обеспокоенности. Волосы этого незнакомца были красиво уложены, что придавало ему некий шарм и уверенность в себе. Его стройность и грациозность сочетались с твердой уверенностью в своих действиях. При столкновении он не сдвинулся с места, а лишь отряхнулся.
– Иностранец разодетый, – со смехом произнес незнакомец, махая своей странной шляпой, и уже хотел идти дальше, но тут увидел у Лиона кровь. Мартези хотел по-быстрому удалиться, но был остановлен резкой фразой: «Одно неверное движение, и вы вернетесь к себе на родину в деревянном ящике!»
– Где я оказался? Какой это год? Какая страна? – спрашивал Лион, начиная осознавать происходящее.
– Вас разве не учили на родине, что, если вы пьяны, то лучше из дома не выходить? – бросил мужчина.
Лион схватил его за рукав и умоляюще стал просить ответить на вопросы.
– Хорошо, прощу вам вашу дерзость и представлюсь первым. Меня зовут Франсуа Равальяк. Вы находитесь во Франции, на дворе 13 апреля 1610 года от рождества Христова.
– Это невозможно!
– Теперь вы назовите себя, раз не даете мне уйти?
– Вы из какого-то театра что ли?
Равальяк, положив свою ручищу на рукоять кинжала, намекнул глазами, что пора отвечать на его вопросы.
– Я Лион Мартези, прибыл издалека.
– С какой целью вы явились в Париж?
– Мне нужно навестить своих родных, – ответил Лион, быстро сообразив, в чем дело, и поняв, почему улицы были так ему знакомы.
– Мартези? Вы родственник этого мерзкого итальяшки?
– Не понимаю, о чем вы?
– Ваша семья причастна ко всем бедам, что со мной произошли.
– Так про кого и про что идет речь?
– Не вешайте мне лапшу на уши, будто вы ничего не понимаете! Ваш родственник, бывший наемник – подлый трусливый итальянец и, вдобавок ко всему, вор.
– И что вам мешает высказать это ему самому?
– До него не добраться: он находится на вершине власти. А вот вы стоите передо мной, стоит только протянуть руку…
– Это против правил, – с волнением произнес Лион.
Тут человек из двадцатого века толкнул мужчину из семнадцатого, как ребенка, и бросился бежать. Остановился только тогда, когда понял, что его уже не преследуют. Но основная опасность была впереди, а именно – пятеро военных, патрулирующих окрестности у переправы. Они увидели Лиона и крикнули, чтобы он бросил оружие – заметили его окровавленную шпагу (у Мартези за спиной еще был револьвер, которым он не успел бы воспользоваться). Спорить с ними чиновник не решился, несмотря на то, что у них в руках были всего лишь старые мушкеты.