Разве вы этого еще не усвоили? Я вижу, в вашей жизни, как у маляра, слишком большие пробелы. Вы чрезмерно закомплексованы, учитесь перестраиваться вместе со временем. Кстати, образование у вас высшее?
Нильский грустно улыбнулся.
Незаконное высшее.
На данный момент вы женаты? — уточнил Крымов.
Да нет, это я просто так выгляжу, — уныло пошутил Нильский.
Жаль, я больше люблю женатых сотрудников. Они дольше задерживаются на работе. А вы, я вижу, живете замкнуто, как устрица.
Остап окинул Нильского печальным взглядом.
Я уже заметил, что вы выглядите таким поношенным не потому, что вас часто носили на руках. Послушайте меня, если ваш жребий жалок, наплюйте на него и выберите другой. И самые дорогие цветы мгновенно вянут, если их ни во что не ставят. У меня, вероятно, найдется для вас работа.
Не стоит, — со знанием дела сказал Нильский. — После того, что мне пришлось пережить, боюсь, я разочарую вас. Я — моральный импотент.
Не преувеличивайте, Сан Саныч. Помните, у Чехова: если в первом акте висит, то в последнем обязательно выстрелит.
Нильский недоверчиво посмотрел па Крымова.
Боюсь, у меня уже не тот запал. Возраст. Остап бодро оглядел Нильского.
Истинная молодость отличается от просто молодости тем, что приходит с возрастом. Я понимаю, что жизнь перегнала вас. Но в вас же сидят образование, знания и культура. Вы что, ничего не можете придумать лучшего, как вывезти все это за границу? Ведь это же контрабанда нашего национального наследия. Вы хотите, чтобы вас арестовали?
Нильский молчал и ежился под искрящимся взглядом Остапа.
Хватит бороться с темнотой методом светлячка, — продолжал напирать Крымов. — Вы думаете, что вам удалось спрятаться ото всех в этом зале ожидания жизни? Знайте, что легче всего отыскать человека, когда он уходит в себя. Ладно, беру вас в свою команду.
Зачем я вам нужен? — спросил Сан Саныч, искренне полагая, что своей персоной он мог бы заинтересовать только студентов мединститута, пожелающих покопаться в его внутренностях.
Дело в том, что я собираюсь в ближайшее время неприлично разбогатеть, — задумчиво сказал Крымов. — Но один в отечественном поле бизнеса — не воин. Мне нужны единомышленники, а с вами, я вижу, у нас получится неплохая команда.
Опять афера? — прервал Сан Саныч песенное настроение Крымова.
А какой бизнес сейчас не афера? — саркастически осведомился Остап. — Во всяком случае, я гарантирую вам три момента: безопасность, харчевые и исполнение вашей мечты.
Откуда вы можете знать мою мечту? — грустно спросил Нильский.
Уже знаю. Вы просто обязаны помочь мне осуществить ее. Паспорт у вас есть?
Ну, это последнее, что у меня не смогли отобрать, — с гордостью сказал Нильский, похлопав себя в области паха, где он, видимо, прятал паспорт.
Отлично, президент!
Почему президент?
Теперь так будет называться ваша должность! — провозгласил Остап. — Ждите меня здесь.
За год и три месяца до этого…
Свет опять отключили. На улице была кромешная тьма. Конечно, с температурным знаком минус. Лифт, естественно, не работал. Потыкав пальцем вмертвую кнопку, Сан Саныч, скорее повинуясь привычке, чем надежде, зажег спичку. Написанное от руки объявление гласило: «Лифт не работает. Ближайший лифт находится в соседнем подъезде». Эта бумажка документально подтверждала, что идет 1997 год, то есть: веерное отключение света; тепло в половину мощности; горячая вода по графику; о лифте, как о подакцизной роскоши, надо было забыть навсегда.
Боже мой, опять переться на двенадцатый этаж! За что мне такие муки! — Голос жены шрапнелью ударил в спину.
Пошли.
Первый этаж.
Ты помнишь, что у мамы завтра день рождения?
Сейчас вспомнил. Ума не приложу, что ей подарить.
Давай я спрошу у нее.
Не надо. У меня нет таких денег.
Второй этаж.