– Не переживай, – Паша погладил Лену по спине, – все будет хорошо. Зато не надо ехать на электричке. Представляешь, как было бы плохо, если бы мы не проспали, и в семь утра уехали на дачу? Приезжаем, а там никого нет. Мы обратно, а родители снова в деревню. Так и ездили бы туда-сюда, как дураки.
– Представляю, – нервно хохотнула Лена, поправляю прическу, – как я выгляжу?
– Шикарно. Я тебя люблю, – Паша обнял Лену, ласково поцеловал.
– Я тебя тоже. Только на это и остается надеяться, – Лена преданно посмотрела Паше в глаза, – теперь пути назад нет. Позади – Москва.
– Ладно, пошли на баррикады, – Паша обнял Лену за талию и пропустил вперед.
На кухне заметно пахло валокордином и шумел закипающий чайник.
– Здравствуйте, Семен Игоревич и Тамара Викторовна, – начал с порога Паша, – извините, что так получилось, но мы очень рады вас видеть. Меня зовут Паша, я жених вашей дочери.
– И давно ты жених? – сурово спросил Семен Игоревич.
– Мы знакомы с Леной уже около года. Я прошу вас извинить меня за столь необычное появление в вашей жизни. Мы просто не предполагали, что вы внезапно приедете. Именно сегодня мы собирались ехать к вам на дачу и представляться. Там же я планировал попросить руки вашей дочери.
– Ты беременна? – строго спросила Тамара Викторовна дочь.
– Нет. Пока, нет, – с улыбкой ответила Лена, – мам, ты не сердись, прошу тебя. Паша сказал правду. Мы вчера были в гостях у его родителей Паши. Приехали поздно, уснули.
– Дочь, помолчи, – прервал Семен Игоревич, – я хочу поговорить с твоим избранником. Как ты мог так поступить? Если ты любишь Лену, как ты мог ночевать в моей квартире, не имея на то веских оснований?
– Каких оснований? – не понял Паша.
– Если ты действительно любишь Лену, как ты мог поставить ее в столь двусмысленное положение? Думаешь только одним местом? Вы не женаты, чтоб спать вместе! Что нам прикажешь думать о дочери, и о тебе?
– Прошу простить меня, – перебил отца Паша, – я люблю вашу дочь. Собираюсь на ней жениться и прожить вместе до конца жизни. Она меня любит, на самом деле мы уже муж и жена. Все остальное условности, которые не имеют никакого значения.
Лена кивала на каждое сказанное Пашей слово, мило улыбалась. Семен Игоревич открыл рот от такой наглости, Тамара Викторовна начала оттаивать и слегка улыбнулась. Она видела, что молодые люди смущены, но они стояли, держась за руки, улыбались, были счастливы от того что вместе. Они видела, что Паша не врет и говорит искренние слова.
– Спали мы вместе потому что не понимаем и не хотим находиться отдельно, – продолжил Паша, – потому что каждую минуту, когда я не вижу Лену, считаю для себя потерянной и прожитой зря.
– Пап, ты не сердись на нас, – поддержала своего избранника Лена, – я его тоже очень люблю. И дала согласие выти за него замуж.
– Мнение родителей вас не интересует? – сурово спросил Семен Игоревич.
– Ну, почему же? Интересует, – Паша склонил голову, – Семен Игоревич, Тамара Викторовна, прошу руки вашей дочери.
– Ишь, какой быстрый, – слегка подобрев сказал отец, – я подумаю. Садись за стол и рассказывай, кто ты такой, с чем тебя едят.
– Папочка, я тебе обожаю, – вспрыснула Лена, – давайте чай пить.
– Чаем тут не отделаетесь, – Семен Игоревич снял куртку, передал ее жене, – Тома, неси подаренный на юбилей коньяк.
Лена спешно накрыла на стол, что было в холодильнике. Тамара Викторовна достала огородные дары с дачи – малосольные огурчики, маринованные грибочки, зелень и редиску. Мужчины сидели молча, и смотрели друг на друга. Затем Семен Игоревич разлил коньяк в четыре рюмки.
– Чего молчите, мальчики? – прервала тишину Тамара Викторовна.
– Ждем, когда вы накроете на стол, – буркнул Семён Игоревич.
– Мы уже готовы, – мать хлопнула себя по бедрам, потерла ладошки, – начинай, Паша. Мы тебя слушаем.
– Минуточку. У меня вступительное слово, – вставил Семен Игоревич, – я люблю свою дочь больше всего на свете, и не позволю никому сломать ей судьбу. Рассказывай. Свое решение я скажу позже.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Паша, – мне тридцать лет, я работаю ведущим менеджером по продажам в крупной кондитерской компании…
Паша подробно рассказал свою биографию. Куда делась вчерашняя молчаливость? Почему со своими родителями он стеснялся, а с Лениными разговорился? Лена смотрела на Пашу влюбленными глазами, поглаживала его по коленке. Изредка переводила взгляд на маму, затем на папу. Постепенно родительские глаза добрели, смягчались. Семен Игоревич часто прерывал Пашу, и задавал уточняющие вопросы. Паша отвечал. Под разговоры налили еще по рюмке. Потом по третьей. Глаза заискрились. Тамара Викторовна по-матерински смотрела на Пашу. Он ей явно нравился. Роль суровой тещи в этой семье, как ни странно, больше подходила Семену Игоревичу.
– Зарабатываешь ты, значит, не плохо, – подвел итог беседы отец, – где собираетесь жить?
– Здесь мы подошли к самому главному моменту нашей беседы, – опустил глаза Паша, – дело в том, что меня по работе переводят в Новосибирск. Там мне предоставляется съемная трёхкомнатная квартира в центре города. Несколько лет мы проживём там. За это время я планирую скопить денег на квартиру в Москве или ближайшем Подмосковье.
– Мать, ты готова отправить дочь в Сибирь? – скорее весело, чем сурово спросил Семен Игоревич.
– Паша, а тебе обязательно ехать в Новосибирск? – спросила Тамара Викторовна.
– Не обязательно. Я могу, конечно, отказаться. Но предложение очень выгодное.
– А ты что скажешь, доченька? – спросил отец у Лены.
– Мне нравится предложение Паши, – сообщила Лена, – поехать в новый город, пожить там. Тем более мне все равно где работать в Москве или в Новосибирске. Такие же школы. Такие же дети.
– А ты бы за мной поехала, Тома? – вдруг смеясь спросил отец.
– А то я не ездила, – ответила Тамара Викторовна, – мы в молодости три года прожили с Семеном в Брянской области в городке Локоть. Мы смялись, что локти будем кусать, если туда не поедем. Поехали по распределению как молодые специалисты после института, пожили в общежитии. Тогда еще был Советский Союз. Весело было. О тех годах я совсем не жалею. Там и Леночка должна была родиться. Я на девятом месяце поехала в Москву к маме рожать. Поэтому она формально москвичка, а так лимитчица из Брянской области.
Семен Игоревич и Тамара Викторовна рассмеялись.
– Вот такая у нас семья, – Лена артистично вылила остатки коньяка по рюмкам, – я еще и алкоголичка.
– Ты мне об этом не рассказывала, – рассмеялся Паша.
Скопившееся напряжение вышло у всех групповым пятиминутным смехом.
– Женись, – сказал Семен Игоревич, вытирая слезы, – благословляю, ха-ха-ха!
– А ты, мам, что скажешь? – спросила раскрасневшаяся Лена.
– Плодитесь и размножайтесь, – махнула рукой веселая Тамара Викторовна.
Родители посидели немного и засобирались на дачу. Там, видите ли, много работы: поливать, полость, охранять, консервировать.
– На свадьбу не забудьте пригасить, – крикнул на прощание Семен Игоревич.
– Обязательно, – ответил Паша.
Влюбленные долго стояли, обнявшись в прихожей. Жизнь набирала обороты, менялась в лучшую строну. В глазах рябило и захватывало дух от надвигающихся событий.
– Боишься? – спросил Паша, поглаживая Лену по волосам.
– Есть немного. Я никогда не жила с мужчиной.
– Слабая отмазка. Нет таких людей, которые жили с рождения со своими мужчинами. Если мы любим друг друга, то все получится.
– Еще я никогда не жила долго и далеко от мамы. Кроме Москвы и Питера вообще не бывала в других городах России. Про заграницу никогда и речи не было.
– Не переживай, мы справимся, – Паша крепко прижал Лену, – поехали в ЗАГС, подадим заявление.
– Поехали, – согласилась Лена.
Заявление у них приняли, но день бракосочетания пришлось ждать больше месяца. Свадьбу назначили на конец августа. Через неделю после свадьбы Паша уехал в Новосибирск. Обустроился, и через три дня встретил в аэропорту Лену. Получилось длинное свадебное путешествие на несколько лет…