Здесь строили торговые центры. Каждый торговый центр, естественно, был современнее всех предыдущих. В каждом из них чем-то торговали: джинсами, спортивными товарами, техникой…
В-общем, место это было богатое на впечатления. Время от времени здесь появлялось что-то новое, и даже просто пройтись здесь было интересно и познавательно.
Ну что касается меня, то мне все это, конечно не так уж интересно и познавательно: ну какое мне дело с того, что на углу открылся новый европейский секонд-хэнд или фирменный магазин часов. Хотя, иной раз… Вот, например, художники со своими картинами стоят, интересно все-таки посмотреть…
Я вообще люблю думать в динамике, когда мимо проносятся какие-то пейзажи… А сидеть на месте и смотреть в одну точку – это, конечно, не для меня. А вот и лоточники со своим нехитрым товаром. Стоят себе возле очередного забора… Пока еще забор стоит.
Вчера оказалось, что меня в этом городе уже ничего не держит. Ну, как сказать, не держит… Может, я к нему уже и прикипел… Родной все-таки. Хотя приятных воспоминаний мало…
Но, теперь-то, наконец, я смогу уехать. Куда захочу… И на столько времени, насколько посчитаю нужным.
Надо бы, конечно, к матери съездить. В Джизак. Сколько же я там не был? Хотя оставаться там мне почему-то не хотелось. В институт востоковедения поступать – батенька, возраст уже не тот. Да и мать… Опять начнет меня женить… Что за предрассудки?! В конце концов, живем в двадцать первом веке.
Но, с другой стороны, отец. Уссурийск… Это чертовски далеко. Где-то там, немного не доезжая до Владивостока. Часа полтора. Брррр… Как он туда добрался?!
Занятная статья… Какие-то гоблины в этом самом Уссурийске, в электричке… Наверное, той, которая до Владивостока идет. В-общем, в электричке поздно вечером вознамерились они приставать к какой-то женщине. Ну и защитничек, естественно, выискался. Какой-то неухоженный, грязный, бородатый, с клюкой и котомочкой. Короче, вылитый бомж… Ну они его, естественно, обматерили, послали подальше и посоветовали заткнуться, если он не хочет со своей палочкой в заднице вылететь из вагона на полном ходу. Но бомж затыкаться не хотел… Гоблины метались по всему вагону от его палочки…
Я поначалу не понял, причем здесь отец. Но Карнаухов мне и рассказал. Оказывается, я многое о своем отце не знал. А у него оказывается особенность была. Какой-то сдвиг по фазе после службы в вооруженных силах. Если его сильно оскорбить или напугать, если, например, угроза для жизни какая или что-то в этом роде, он полностью терял контроль над собой. Становился агрессивным, силища откуда-то бралась неимоверная, страх полностью исчезал, и… В-общем, дело могло дойти и до смертоубийства…
В Уссурийске, правда, смертоубийства не было. Даже травм серьезных не было. Все что было – это пару синяков и… Ну сами понимаете. Если выражаться буквально, акт непроизвольной дефекации на почве полученного стресса. У всех четверых нападавших. На почве чего у всех четверых возникли серьезные психологические проблемы – вплоть до потери смысла жизни…
Странно все это… Вот и Карнаухов вчера говорил, что странно. Странно, что никого не пришил…И даже не покалечил. Хотя, говорит, нутром чую, что это он, Саша Нагорный. Вот этот его убийственный дух, сказал, я его даже через газету чую. Мне, мол, одного раза хватило, чтобы его на всю жизнь запомнить.
Ладно… Это, как говорится, что есть, то есть.
Дальше… Вся эта мутная история с его якобы исчезновением. Вот с чем надо разбираться. Вот с чего надо начинать. Иначе уеду я из этого Уссурийска так же, как и приехал. То есть ни с чем…
Итак, что мы имеем… Я в очередной раз стал прокручивать в голове все, что я знал, медленно проходя около лотков с книгами и газетами. Взять бы, наверное, ручку, бумагу, сесть спокойно дома, чтобы никто не мешал, да записать по порядку.
Хотя нет… Это мы успеем. Главное, чтобы в мозгу что-то отложилось.
С чего ж тогда все началось то? Ах да, павильон. Я тогда расставлял мебель, готовился к открытию. И тут этот незваный гость.
Мордоворот с лицом Квазимодо… Как говорится, поперек себя шире. Стандартный вопрос:
– Кому платим?
На него есть стандартные ответы. Если скажешь: «Никому», тебе объяснят, что так нельзя. Это не по понятиям. Ты коммерс, а у коммерса должна быть крыша. Иначе никак. Плати нам, мы тебя не обидим.
Если, скажешь: «Плачу», спросят кому. И не просто так, а конкретно, Чья бригада, когда приходят, кто приходит. Обмануть не получится. Проверят, пробьют по своим каналам. Если сочтут информацию достоверной, а крышу внушающей уважение, оставят в покое. Если нет, будут стрелки, разборки.
Один мой знакомый, услышав такой вопрос у себя в офисе, посмотрел так серьезно на гостя и коротко ответил:
– Ментам?
– Кому конкретно?
– Ты хочешь, чтобы я тебе всех оборотней посдавал? Забивай стрелку, там тебе расскажут.
Мой знакомый тогда хорошо блефанул и ему поверили. Оставили в покое. Но такая вещь прокатывает только раз.
Мне бы тогда время потянуть. Сказал бы: «Только открываюсь, зайди через пару месяцев, обо всем добазаримся».
А потом, через полгода-год, уже все поменялось. Крупный бизнес обзавелся своей службой охраны, средний спрятался в бизнес-центрах с ВОХРовцами и пропускными системами, а мелкий… Рынок тогда весь пустили под экскаватор, а самих предпринимателей отправили в новый торговый центр, с сигнализацией и тревожными кнопками. Да и сами возмутители спокойствия куда-то пропали. Кого-то посадили, кого-то убили, кто-то уехал, кто-то затаился и переквалифицировался в контрабандисты. В общем, стало намного спокойнее…
Но тогда я этого не знал. Я психанул, посмотрел на пришедшего так же серьезно, как мой знакомый и сказал сквозь зубы:
– Шел бы ты дядя… по своим делам дальше. А я видишь – занят!
А он тоже посмотрел на меня так внимательно и говорит:
– Я тебе прямо здесь ебало бить не буду, но ты все-таки подумай над предложением.
Спокойненько так сказал, повернулся и пошел. К своему джипу. Пошел и вдруг остановился как вкопанный. Остановился и прошептал:
– Мать моя женщина…
Потом сплюнул и пошел дальше. А я посмотрел ему вслед и смотрю – а там отец возле чайханы стоит.
Потом я уехал, а когда вернулся – ни павильона, ни отца уже не было. И начались мои мытарства, впору было начинать «Историю моих бедствий» писать.
Ну ладно, как-то пережил… Теперь выясняется, оказывается он герой. Прочитал я вторую статью. О том, как «надежные люди с автоматами» боролись с бандитизмом. Ничего конкретного не было, но сама ситуация меня несколько удивила. Хотя помощи в поисках отца мне это не даст никакой.
Карнаухов, правда, не советовал мне сильно акцентировать на этом внимание, но, если я вдруг, чисто случайно, окажусь где-нибудь в архивах МВД, КГБ или Министерства обороны, то могу поискать материал. Возможно, мне не откажут.
– Проект «Немезида» – выдохнул он мне в ухо.
А потом мы с ним попрощались. Он взял у меня адрес электронной почты – на случай, если ему удастся узнать что-нибудь о моем отце по своим каналам. Потом вручил мне папку с отцовыми бумагами, и я мимо сидящего на выходе капитана вышел на улицу.
Бумаги оказались странными. Очень странными. Я начал их читать, и их содержание сломало мне мозг. Какие-то записки сумасшедшего… Стихи. Никогда не подозревал, что мой отец мог писать стихи. Чужие читать, даже по памяти, оценивать, критиковать, это пожалуйста. Это я даже сам наслушался в детстве. Но писать свои… Тем более такие…
Что за бред? Да, я всегда считал своего отца человеком странным, но не настолько же…
Я резко повернулся, проходя мимо лотка с газетами, и что-то кольнуло у меня в подсознании. Словно маленькая иголочка коснулась оголенного нерва. Я застыл на месте. По телу прошла мелкая дрожь.