Да, мне в те годы, когда меня вызволили из плена, исполнилось только лишь девяносто четыре года. Подходил, что называется, уважаемый возраст. Мне предстояло его встретить далеко от Эльклеи, Эйхала и земель свободнорожденных. Горная страна Иблея, о которой я уже рассказывал, как на мой взгляд, то достаточно подробно, приняла меня в свои объятия. Здесь я взрослел и входил в зрелость, постигая мудрость внутри себя, осознавая себя выздоравливающим от тяжелейшей болезни элтом. Я щурился на солнце, которое каждый день радовало меня своим появлением, когда величественно восходило из-за гор. Я чувствовал в себе постепенно, но с каждым днем все больше, силу жизни, которая возвращала меня к самому себе и к новым свершениям, поскольку жизнь не стояла на месте, одаривая меня все новыми вызовами, как будто говоря: попробуй-ка справься с этим всем, да так, чтобы снова не покалечиться.
Однако речь я поведу не о днях, проведенных мной в Иблее, а о том, что в мое отсутствие происходило в Эйхале и в Учлиане, – в этих двух первых на Земле точках присутствия первых людей. Во многом именно ради этого волнующего события я и решился описать до последних дней историю моей жизни. Дневники Адама и Эвии, которые у меня на руках, их ирцалары, переданные мне, позволяют это сделать так, как будто бы я и не покидал Эйхал и Учлиан, а, наоборот, присутствовал одновременно сразу в двух этих местах. И если я до этого времени неизменно пользовался дневниками Адама, приводя местами информацию от первого лица, никоим образом не правя ее, то в данном случае для освещения некоторых отправных событий я решил воспользоваться дневниками Эвии. В таком случае меня нельзя будет упрекнуть в нелюбви к женщинам или в чрезмерной приверженности мужскому видению ситуации.
Чего на самом деле не отнимешь у Эвии при всех ее недостатках, так это то, что, будучи дисциплинированной и пунктуальной, она делала с прежней силой все то, что положено ей делать, как руководителю проекта, несмотря на слабости, промахи и свое иногда неожиданное поведение и учащающиеся срывы. Тому были причины. Наши враги, в особенности Исискрат и его группа, после того, как я выскользнул у них из рук, всерьез взялись за Эвию, готовя ее к сдаче позиций и к влиянию на Адама. Ведь на самом деле нет ничего труднее, чем справиться с близким тебе элтом, когда он выходит из берегов. И что особенно трудно, так это вовремя заметить, что с партнером происходит что-то не совсем то, когда у тебя дел невпроворот, а первые люди делают все большие успехи, изучая новый мир. Ты не можешь не радоваться их успехам, несмотря на глухую боль и предчувствие неприятностей, которое куда-то девается в калейдоскопе событий.
Эвия в записках запечатлела сразу несколько знаковых моментов для человечества, некоторыми из которых я вижу необходимость поделиться с потомками, чтобы не только прояснить их, но и уточнить, явив миру некоторую последовательность отправных событий. Так что, потомки, ниже я только лишь привожу информацию из дневника Эвии, которая, уже предчувствуя грядущие события в отношении себя, тем не менее, была в то время, как и многие элты, исполнена сил и надежд.
Как же быстро летит время. Я не успеваю даже прилечь, а уже вновь встает солнце. Последние годы, после того, как Эдвин попал в плен, проносятся в каком-то почти угаре. Событий настолько много, что я не успеваю записывать все в дневник. Может, это и ненужно. Адам, когда я ему сказала о том, что многое не успеваю, только усмехнулся и, обняв меня, только лишь сказал: «Ветшула (любимая), делай самое важное из того, что успеваешь и чувствуешь, что это главное». Что самое интересное, я редко вижу, когда Адам ложится, а когда встает. Спит он еще меньше меня. Складывается такое впечатление, что эстарх вообще не ложится, тем не менее, он всегда или почти всегда в форме. Я недавно пошла к Чиринату и указала ему на несоблюдение режима Адамом. Чилья (уважительное обращение к врачу) обещал разобраться, при этом внимательно изучал меня, как будто причина во мне, а не в эстархе.
Я вообще не понимаю, почему Адам, чем дальше идет время, тем все больше на меня косовато поглядывает, хотя и улыбается. Слова укора от него не услышишь никогда. Пыталась его злить, но это по большей мере бессмысленно. Как ему удается так тебя обаять, что забываешь обиды не настоящие, а все больше выдуманные. Да, с Адамом легко, как ни с одним мужчиной, но при этом он знает свое: в сторону не сдает и на уступки не идет. Таким и должен быть ведущий мужчина. А еще с ним интересно, поскольку ты никогда не знаешь, что от него ожидать. Прочитать Адама практически невозможно. Можно угадать направление его действий, догадываться о том, что он скажет, но особенность состоит в том, что он при всем его обаянии и чутье не повторяется или делает это редко и по большей части намеренно.
Также Адама невозможно (я не раз пыталась) поймать на словах. С милой усмешкой, невозмутимо глядя на меня, он трогательным голосом, наполненным силой, скажет примерно так: «Дорогая, я пришел в последние дни к совершенно иному пониманию этого вопроса. Что было до этого, осталось в прошлом. Я расширил свое понимание, вижу события в ином свете. Ситуация-то ведь меняется…». И в этом весь Адам. Он ничего не обещает, никого ни в чем не укоряет, но жестко ставит на вид проступки там, где это нужно и кому следует сказать. Идеальный руководитель и стратег. Именно, что стратег и во многом искусный игрок. Называю его иногда так, но Адаму такое название не нравится. Правда, в последнее время он и на это перестал реагировать, только заметил: «Если брать элосов, то в опасные игры мы с тобой играем».
И что самое интересное, я ловлю себя на том, что, не будь у Адама дела, если бы мы с ним сошлись бы в жизни как муж и жена, то вряд ли были бы вместе. Женщина ему нужна в дополнение к работе, к тому делу, которым он занят. Адаму нужен крепкий тыл и женщина, которая им заведует, оставляя ему возможность работы на иных направлениях. На меньшее он не согласен. К тому же подруга должна обладать незаурядными способностями, чтобы каким-то образом соответствовать положению жены и напарницы. Зато ей, как мне, точно не будет скучно. А почему это, интересно, я так смотрю со стороны на то, что имею рядом? Тебе, Эвия, что, надоел муж и эстарх в одном лице? Хочешь еще кого-то? Нет, не хочу, но все-таки мне, в чем надо признаться, хочется еще что-то. Тогда что? Что мне не хватает? Что рождает неудовлетворенность?
Вопросов много, а ответов на них по большей части нет. Правда, Адам говорит, что в любом случае, если есть вопрос, который ты поставила сама себе, то рано или поздно на него внутри тебя рождается ответ. По-иному быть не может. Надо только уметь слушать и слышать, быть внимательным к себе. Внимательна ли я к себе? Лишь некоторой мерой. Дел столько, что иной раз и не хочется отдыхать. Правда, Адам к этому очень и очень строг. Если ты не отдыхаешь, усердствуешь, как он считает, сверхмеры в делах, то тебя ждут беседы с Чиринатом и его помощниками, которые быстренько тебя поставят на место посредством процедур. Не хочешь их принимать? Тогда до свиданья. Через день, если ты не соблюдаешь правила поведения и не заботишься о своем здоровье, не захочешь это делать от того, что не видишь в этом необходимости, тебя ждут отстранение от дел и перелет в Эльклею. Адам прав, когда говорит: «Мне нужны элты, которые видят себя во время работы и отслеживают изменения, с ними происходящие, по крайней мере, делая ее, не ослабляют собственные позиции». Не хочешь так жить – тебя никто не задерживает.
Да, строг, но справедлив, хотя нет, Адам не строг. Он, как бы это сказать, прозорлив. Отчасти это так, но слово «прозорлив» не отображает и сотой части многогранной натуры эстарха. Я бы сказала, что Адам всевидящий и всеслышащий, в определенных рамках, конечно. Действие еще не произошло, а он уже догадывается о нем или знает, что такое случится. Да, Адам может не знать конкретики и сроков, но я за все время работы с ним могу точно сказать, что в предвидении он ни разу существенным образом не ошибся. А еще Адам больше молчит, чем говорит. Ибо слово, если выпорхнет, то точно его обратно себе в рот не засунешь. Что хоть раз скажет Адам, то сразу же будет на устах у всех жителей Эйхала. Вот такой у меня муж, в которого я влюбилась, если можно назвать любовью наши взаимоотношения. Разве что любовью к работе и к делу всей жизни. Впрочем, любовь по наитию или по расписанию не отменяется…