– Не стоит, шеф. У нас давно дождей не было, пыль поднимается до пятого этажа. Мы здесь просто задохнёмся.
Радж нахмурился, но последовал совету и не стал открывать окно. Вдруг из хриплых динамиков полилась совершенно ужасная музыка.
– Что это? – сморщился Радж.
– Это? – засмеялся Александр. – Это шансон!
– Это музыка?
– Ага! Разве вы не знали, что всё население Тарасово-Пи**расово или бывшие заключенные, или те, кто мечтает ими стать? Даже менты…. Ох, ты Боже мой, то бишь эти, как их… Русские копы! О! – и Александр закатился диким маниакальным смехом.
Радж закатил глаза и повернулся. Деревня деревней, что поделаешь. Меж тем они выехали на неровный асфальт.
– Это главная улица города?
– Да.
– Как называется?
– Главная улица, – усмехнулся Александр.
– Оригинально. А где все эти улицы имени Ленина и Сталина у вас?
– А нету, – ответил Александр. – До нашего урмана, коммунизм не добрался. Мы удивлены, что последняя реформа МВД до нас добралась. Обычно всякие там перестройки и коммунизмы мимо нас проходят.
– Что? У вас нет улицы Ленина? – воскликнул Радж.
– Нет, – засмеялся Александр.
Радж был поражён до глубины души – он впервые встретил место, где нет привычных улиц названных в честь борцов за то, что мы так и не построили.
– А во Второй мировой вы хоть участвовали?
– А то как же! – кивнул Александр. – Вон, на Зыряновской площади памятник стоит. У нас многие мужчины ушли в сорок первом воевать. Вернулись почти все, только пятеро жителей города погибли, да и то своей смертью.
– Что? Как это?
– Ну, один съел орехи, а у него на них аллергия была, и умер сразу в окопе. Другой отравился грязной водой и умер от тифа, не доехав до фронта. Третий, умер во сне, от старости прямо посреди Берлина. Четвёртый, утонул, потому что плавать не умел. Говорят, пьяный он был, а зачем-то в реку полез. Ну и пятый, дед мой, поперхнулся в засаде, некому было по спине постучать, так и задохнулся бедный. А остальные, Слава Богу, до Берлина дошли и домой вернулись.
Вдруг они свернули с главной улицы, и через секунду стёкла заволокло огромными клубами коричневой пыли. Она даже попадала в щели «Уазика», от чего и в салоне появилась пыль. Автомобиль резко затормозил на короткой улице, у самого последнего дома, за которым начинались камыши выше человеческого роста. Радж подождал, когда пыль осядет и увидел своё новое жилище. При виде его Раджу захотелось плакать, и он даже хотел вернуться на вокзал, чтобы запрыгнуть на первый попавшийся поезд.
– Вот, пожалуйте, шеф. Улица Сорочья, дом 9 – ваш новый дом! – торжественно представил Александр.
Уголки губ Раджа опустились вниз, он сложил ладони и крепко их сжал. В глазах появилось безумие.
– Мне сказали, что выдадут квартиру четырёх комнатную, а это сарай какой-то!
– Есть квартира, шеф, но дом начали строить в 2000 году, а потом застройщик обанкротился и не успел достроить нам первый элитный стоквартирник в Тарасово. Так и стоит долгострой, рушится потихоньку.
– Может я в отделении поживу? – чуть не плача, спросил Радж.
– Да, ладно, шеф. Вам понравится. Вот увидите. Вы быстро привыкнете. Все привыкают. Может, вы за ниточки московские дёрните, и стоквартирник достроят. Там, кстати и моя квартира стоит и Лёхина.
Радж снова посмотрел на дом №9, что стоит на Сорочьей улице. Это старый, покосившийся дом, хотя завалинка была высокая и крепкая. Дом был очень старым, видно раньше его белили, но уже лет двадцать этого не делали, поэтому обнажились тёмно-коричневые деревянные брёвна, на которых, как перхоть лежали остатки известки. Крыша дома высокая и деревянная, а на чердаке виднелось большое, грязное окно. На деревянной крыше красовалась добротная кирпичная труба. Штакетник вокруг дома покосился и даже, кое-где совсем сгнил и лежал на земле. Палисадник заброшен: трава красивым ковром укрыла клумбы, а среди травы появились ростки мальвы и подсолнухов. Ворота частного дома добротные, столбы шпальные, аккуратная калитка во двор, рядом с домом проходил деревянный тротуар, часть досок прогнила и поломалась пополам.
Александр вытащил вещи Раджа и потащил шефа и его чемодан во двор. Радж медленно вошёл, и за ним громко захлопнулась калитка. Двор представлял собой нечто ужасное! Всюду были настелены доски, слева у ворот стояла пустая собачья конура, за ней шли сарайки: углярка, дровница, сарай для хлама и столярная мастерская. Слева от деревянного настила стояли козлы, на которых дрова пилят и пень с воткнутым в него топором. Справа, чуть дальше от входа в дом, стояли большие ржавые бочки с водой среди сорняков.
– Зачем эти доски? – спросил Радж.
– Ну, когда дождь пройдёт, здесь грязь невозможная. Вы же не хотите в собственном дворе увязнуть по уши в грязи? А ещё доски не дают траве расти. Вот смотрите, углярочка, правда, почти пустая. Вам нужно будет уголь выписать на зиму, – тараторил Александр. – А вот дровница, тоже полупустая, закажите ещё машину дров и лучше, если они будут уже рубленными. Вы ни рубить, ни пилить не умеете. Умаетесь, пока научитесь. Работать будет некогда.
– А бочки зачем? – спросил печально Радж.
– Так, они дождевую воду собирают! У Вас же здесь огород в шесть соток! Поливать надо, а лучше дождевой воды ничего нет. А вот сараюшка, её, правда, почистить надо, но можно всякий ненужный хлам хранить. А вот столярка – научитесь с деревом работать, подлатаете и сараюшки, и заборчики. А вон гляньте, банька у вас! Да, добротная-то банька!
– Сарайки, баня, огород! – воскликнул Радж. – Я, кажется, умер и попал в ад!
Радж сел на крыльцо своего нового дома и опустил голову, глядя на свои пыльные дорогущие ботинки за 45 000 рублей. Александр сочувственно похлопал рукой по плечу начальника и сказал:
– Ну, не печальтесь, шеф. Всё как-нибудь утрясется.
– Как? – зло спросил Радж. – Как это всё утрясётся? Хочу в душ!
– Ну, можно и баньку истопить. Вам понравится! Надо только воды навозить…
– Воды навозить? – спросил Радж. – Зачем? А нельзя кран открыть и набрать сразу, куда нужно?
– Ну, – замялся Александр – Водопровода здесь нет, поэтому за водой нужно ходить с ведром или ездить с флягой на ближайшую колонку.
– В доме нет воды? – ужаснулся Радж. – А как же унитаз тогда работает без неё?
Александр, выдохнул, натянуто улыбнулся, чуя, что у шефа сейчас начнётся истерика. Он прочистил горло и вкрадчиво стал объяснять:
– А-а… Кхм… Тут вот какое дело, шеф. Унитаза в доме нет.
– И куда мне срать ходить?
– На огороде, сразу за банькой стоит туалет… деревянный… – сказал Александр и показал пальцем для пущей убедительности. Он смотрел, как глаза Раджа начинают наполняться слезами. Шеф открывал и закрывал рот, при этом усиленно дышал, пока в нос ему не влетел запах коровьего говна.
– Фу, что за запах? – очнулся Радж.
– У соседей коровы. Прямо через забор, – и в подтверждение его слов, корова громко замычала.
Радж в ужасе встал, повернулся, как робот к дому и дёрнул деревянную дверь, которую красили сотни раз, и поэтому сейчас она была белой, но там, где краска содралась, можно было увидеть и синие, и зелёные треугольники. Дверь не поддалась на такой слабый рывок, тогда Радж попытался сделать это сильнее, потом ещё сильнее и ещё сильнее, но дверь оставался на месте.
– Э-эээ… Шеф, – окликнул его Александр, показывая ключ в руках. – Ключ у меня. Нужно просто отпереть замок. Видите, вот чуть пониже висит.
Радж опустил взгляд чуть ниже и увидел старинный огромный навесной замок, который отпирался гигантским ключом, не имевшим никакого изящества.
– Давайте я отопру, – сказал Александр и обошёл Раджа справа. – Тут ведь, вот какое дело, дом нужно всегда запирать. Здесь воришек и алкашей полгорода, оставишь избу не закрытой, вмиг всё утащат, даже печку по кирпичику разберут.
Вот так болтая, Александр открыл замок, снял его с двери и повесил в сенях, на гвоздик. Сени были тёмные и пыльные, всюду валялась грязная обувь, а по углам висела паутина. Радж и Александр вошли в дом.