Мы пристально смотрим им вслед.
– Ого, – шепчет Джейми, когда она садится.
У меня в голове это же слово. Я последние три месяца страдала, что семья Уэса не появится на свадьбе. Заставляла мать звонить семье Уэсли в Бостоне, но нам никогда не отвечали. Я написала письмо, которое проигнорировали. А Блейк Райли просто приходит с миссис Уэсли и усаживает ее на стул. Не-мать-его-вероятно.
– Так! – гремит Блейк, вернувшись к нам. – Давайте начинать! Подай им знак, малышка Джей!
Он, конечно же, прав. Музыканты играют Пахельбеля дольше, чем он жил. Я привлекаю внимание священнослужительницы, и она изящно поднимается на подиум. Мелодия плавно сменяется на пьесу Баха. Брат настаивал, что свадебный марш только для девушек.
Мой отец приобнимает Джейми.
– Выстроимся как надо, да?
Джейми кивает, и они вдвоем выходят из шатра и ждут нас.
Блейк сжимает Уэса за плечо.
– Я горжусь тем, что стою сейчас с тобой, приятель. Давай сделаем это.
Уэс смотрит на него с благодаронстью. Моя мать берет его за руку, целует в щеку и спрашивает:
– Готов, милый?
Он улыбается в ответ, и они вдвоем встают за Джейми и папой.
Звуки музыки пробегают вверх по позвоночнику, вызывая мурашки. И внезапно я не готова. Господи. Мой братишка женится, а мама Уэса в последнюю минуту приняла верное решение. Музыка очень красивая, у меня глаза на мокром месте, а во рту сухо, как в пустыне.
Я начинаю расклеиваться, а свадьба даже не началась.
– Глубокий вдох, Джесси, – бормочет Блейк. – Все хорошо.
Он прав. Но соглашаться времени нет.
Ненавязчиво и твердо он берет меня за руку и ведет к началу группы. Передо мной ничего нет, кроме красивой зеленой травы в проходе до алтаря. Гости поворачиваются и смотрят на нас.
Вот и все. Я планировала это три месяца. Надеюсь, все получилось. Возможно, скоро начнутся месячные, раз я тону в эмоциях. Столько всего может пойти не так…
– Приготовились, и… – шепчет Блейк.
Я делаю с ним шаг вперед. Раз. Два.
Именно тогда, когда люди поворачиваются к нам, он сжимает меня за задницу. В том, что я сумела не завизжать, должно быть божественное вмешательство. Вместо этого я неловко двигаю тазом, из-за чего чуть не падаю на траву, но быстро возвращаю равновесие.
– О боже, – шепчу я уголком рта. – Зачем ты меня мучаешь?
– У тебя были стеклянные глаза. Хотел убедиться, что не свалишься на меня без сознания. Теперь лучше?
Если бы у меня был нож, сейчас этот человек был бы уже мертв.
Мы вместе идем по проходу, и я надеюсь, что фотограф не запечатлеет мою дикую улыбку.
Мы доходим до подиума и, как по команде, встаем по обе стороны от священнослужительницы. Затем поворачиваемся на сорок пять градусов, как репетировали, и я бросаю на Блейка смертельный взгляд. Он по-доброму мне улыбается.
Я гляжу на гостей. Родители садятся на свои места, а брат через несколько секунд встает рядом со мной. Я заключаю его в объятия, потому что не могу сдержаться.
– Дорогие гости. Мы собрались здесь сегодня, чтобы чествовать союз двух особенных молодых людей…
Мое внимание привлекает всхлип в первом ряду. О боже. Это Дайсон. Он вытаскивает из нагрудного кармана расшитый носовой платок и сморкается. Громко.
Священнослужительница произносит вступление и приглашает мою мать прочесть стихотворение Эмили Дикинсон под названием «Навеки вырастает из…».
Из-за него я погружаюсь в собственные мысли. Поэтическое произведение напоминает, что надо двигаться со своим собственным «навек», сделав все правильно с «сейчас».
Мой брат Джо декламирует стихотворение Уолта Уитмана, а потом для чтения встает Тамми. Она несет к подиуму малышку Лилак, и все восклицают: «О-о-о-о!»
Улыбаясь, сестра читает отрывок из судебного постановления, которое отменило в Калифорнии конституционную поправку № 8[9].
– Законный брак – это равноправный союз, – заканчивает она, и гости хлопают.
Я украдкой бросаю взгляд на мать Уэса. Не представляю, что сейчас происходит в ее голове, когда она следит за присоединением сына к нашему клану.
Напоследок перед клятвами виолончелист играет ирландскую мелодию, а крошечный племянник Тай идет, покачиваясь, и несет кольца. На середине он спотыкается, останавливается и оглядывается вокруг, будто не зная, что ему делать дальше.
Джейми становится прямо перед проходом, наклоняется и зовет его.
Тай с облегчением улыбается и начинает снова, шагая к дяде Джейми в своем маленьком пиджачке и галстуке на застежке. Все тают, и не только из-за того, что сидят под солнцем. Жених берет кольца и поднимает ребенка на руки, передавая мальчика его папе в первом ряду.
Когда Джейми встает лицом к Уэсу, священнослужительница просит их взяться за руки. С моего места не очень видно лицо брата, в отличие от Райана. Как правило, торжественность или серьезность – это не про него. Но сейчас его лицо светится от благоговения.
Начинаются клятвы.
– Я, Джеймс, – говорит священнослужительница, – беру тебя, Райан, в друзья и мужья.
– Я, Джеймс, – повторяет мой прекрасный брат, – беру тебя, Райан, в друзья и мужья.
– Чтобы быть твоим в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. В радости и в горе, в неудаче и в триумфе я клянусь ценить и уважать, оберегать и защищать, утешать и поддерживать тебя и оставаться рядом навеки.
О, боже. Глаза безумно щиплет, пока я слушаю, как брат повторяет эти чудесные слова. Знаю, что он сдержит обещания. А Уэс смотрит на Джейми так, будто слышит слова любви впервые в жизни. Словно он боится дышать, лишь бы что-то не упустить.
И я тоже этого хочу: чтобы кто-то смотрел на меня, как на выигрыш в лотерее. Я мечтаю сказать «навеки» и знать, что принимаю абсолютно верное решение. Я влюблялась раньше. Немного. Но никогда – так.
Когда наступает очередь Уэса, он приподнимает подбородок. Повторяя слова клятвы, постепенно краснеет.
Мужчина медленно произносит каждую фразу, хотя его голос становится все более хриплым.
– Я клянусь ценить и уважать тебя…
На его глазах появляются слезы, и я сильнее сжимаю букет. Ну же, милый, безмолвно подбадриваю его я. Еще чуть-чуть.
Я чувствую, как Джейми наклоняется вперед на один-два градуса, сжимая ладонь Уэса.
– Оберегать и защищать тебя, – выдавливает он. Крупная слеза скатывается вниз по его щеке. Мое сердце разбивается на крошечные осколки. Может, мне и не нравилось организовывать свадьбу, но я счастлива быть сейчас ее частью.
– И оставаться рядом с тобой навеки, – наконец заканчивает Уэс.
С первого ряда слышится шумное всхлипывание. Конечно же, это Дайсон. Я выдавливаю улыбку, чтобы тоже не начать плакать. Боковым зрением я вижу кучу людей, вытирающих глаза.
– Властью, данной мне штатом Калифорния, – с улыбкой говорит священнослужительница, – я объявляю вас вступившими в законный брак. Можете поцеловать мужа.
Уэс бросается вперед и заключает Джейми в крепкие объятия, словно он ждал этого часами. Брат похлопывает его по спине, поворачивает голову, чтобы его поцеловать, и все начинают аплодировать.
Музыканты снова играют. Дайсон громко рыдает, а наши мужчины получают бурные овации.
Дамы и господа, моя организаторская карьера достигла пика. Я помогла совершить магию, и мне больше никогда не придется делать это снова.
Без-урр-пречно
Блейк
Свадьба у Джесс получилась отпад. Не знаю, из-за чего она так переживала, потому что все просто без-урр-пречно. Церемония, ужин – все.
Сомневаюсь, что хоть один гость плохо проводит время. Народ танцует, болтает и жует пятиуровневый свадебный торт – я заставил себя попробовать только один кусочек. Если бы не здравый смысл, я бы съел уже четыре уровня из пяти.
Я ем тоннами.
Сейчас вот сосредоточился на алкоголе. Уэсли и Джей раскошелились: официанты разносят бездонные бокалы шампанского «Кристал» и ликера «Дом»[10], а на газоне стоит целый стол с крафтовым пивом. Я остановился на шампанском. Всегда любил свадьбы. Торт. Бутылки «Домми Пи»[11]. И раз уж у меня этого никогда не будет, можно побаловать себя здесь.