– А где Четвертый? Нас же четверых Первый отправил для легализации! Неужели у нас потери? – перебила его рыжая, оглядываясь по сторонам.
– Нет, всё в порядке, Четвёртый сейчас подойдёт, – успокоил блондин.
– Мы втроём на кладбище были, искали себе тела, – добавил черноволосый парнишка.
В это время в сквер, настороженно оглядываясь по сторонам, вошла девушка, она направилась прямо к странной компании. Взглянув сквозь еловые ветки на новую ночную гостью, бездомный поёжился: «Ну, ведьма!» В неярком свете фонарей она выглядела необычно и даже пугающе, одетая во всё чёрное: платье, чулки, туфли. Пряди длинных чёрных волос девушка небрежно откидывала от бледного лица.
– А ты кто? – спросила рыжая, разглядывая её пальцы, покрытые татуировками, и покрашенные чёрным лаком ногти.
– Здешние называют таких готами, – ответила чёрная девушка и добавила:
– Она тоже хотела убить себя, только не из-за любви, а из принципа.
– Теперь нам необходимо легализоваться, – прервал разговоры блондин. Похоже, он был среди них главный, потому что командовал, а остальные привычно повиновались.
– Все мы, кроме Первого должны адаптироваться в новой среде. Для Первого найдём спокойное место, создадим лабораторию, перенесём туда всё, что удалось спасти и начнём зарабатывать средства для постройки новой системы. Первый будет постоянно находиться на базе и работать над новой программой, а мы должны для конспирации как можно скорее вжиться в новые роли, внедриться в местную жизнь! Нельзя привлекать к себе внимание, мы не должны отличаться от местных.
Все согласно закивали. Бродяга увидел, что блондин слегка поднял руку, и по этому едва уловимому жесту остальные тут же выполнили его безмолвную команду. Все трое встали, построившись в один ряд, но не по росту, а по какому-то другому принципу. Первой стояла рыженькая девчонка, после неё разместилась готесса, она оказалась самой высокой, завершал этот неровный строй худой черноволосый парнишка. Блондин окинул взглядом свою команду.
– Нужно придумать всем подходящую легенду. Третий, какой вариант ты выбрала?
– Я, наверное, буду жить в семье, в школу ходить, – ответила рыжая девушка.
– Да, ты по местным меркам ещё совсем подросток. Это хорошо, тебе нужно зарекомендовать себя положительно, будешь пользоваться всеми благами семьи. И простор для действий останется, – удовлетворённо кивнул блондин.
– А в свободное время начнёшь помогать мне, я открою магический салон, здесь это пользуется большим спросом, – добавила готесса.
– А я воспользуюсь биографией моего несчастного влюблённого, а кстати, и его профессией. Я стану фотографом, это даст возможность зарабатывать деньги для нашей миссии. Нам необходимо как можно быстрее добыть средства всеми возможными способами, нужно торопиться! И мне потребуется помощник в работе, так что мы начнём работать вместе с Пятым, – указал блондин на худого парнишку. Тот согласно кивнул.
– Кстати, мы в своём салоне сможем заработать не меньше вашего! – ревниво проговорила готесса.
– Я вместе с Первым разработаю план работы, связь, средства конспирации и прочее. Нужно соблюдать максимальную осторожность! Нельзя допустить, чтобы нас рассекретили, иначе мы не сможем благополучно пересечь временную границу и покинуть эту территорию.
Бомж, притихший в кустах, навострил уши при словах: «легенда», «перейти границу», «конспирация», «надо легализоваться», «необходимо внедриться», «связь». «Да это никакие не сумасшедшие, это – шпионы!» – догадался он.
Утром в маленькой кухне скромной квартиры на шестом этаже семья сидела за завтраком. Хозяйка в полинялом ситцевом халате ставила на плиту чайник с облупленной эмалью, хозяин в растянутых трениках и майке щёлкал пультом старенького телевизора с огромным кинескопом, который едва помещался на кухонном столе. Перед мужчиной стояла большая кружка, из которой он время от времени отхлёбывал жидкий чай, тоскливо поглядывая на сиротский бутерброд, лежащий прямо на клеёнке рядом с кружкой – тонкий ломтик вареной колбасы на толстом куске хлеба.
Девочка-подросток намазывала батон сливочным маслом.
– Да брось ты этот телевизор! Поесть спокойно не можешь без новостей! – бубнила хозяйка.
– Надо знать, что в мире происходит, – отмахнулся хозяин, – И в городе тоже, вот, как раз новости.
– Люся, ты опять булку с маслом трескаешь? А как же диета твоя? Сейчас плюшки ешь, а завтра рыдать начнёшь и голодать станешь? А ну, положи бутерброд! Вон твой йогурт обезжиренный стоит! Столько заплатила за него, лучше бы банку сметаны на эти деньги взяла, всё равно не похудеешь, только перевод средств, – не унималась хозяйка, ехидно глядя на дочку.
Девочка послушно положила батон на стол, растерянно взглянув на мать.
– Оставь ребёнка в покое! Ешь, доча, ешь на здоровье! – вступился за дочку отец.
– Нечего кусок у ребёнка изо рта вырывать! И вообще, тощая корова ещё не газель! Взяли моду на этих доходяг из телевизора равняться! Нормальная женщина должна быть в теле, как наша мама! Правда, доча? – и мужчина любовно хлопнул жену по крепкой спине.
Хозяйка шутливо отмахнулась, кокетливо откинув кудрявую прядь волос. Девочка согласно кивнула и опять принялась есть булку, поглядывая на экран телевизора. Мать, между тем, продолжала брюзжать.
– А сам-то, сам тоже за стол уселся! А деньги в дом, когда начнёшь приносить? Последний кусок колбасы сожрал! А чем я вас завтра кормить буду? Мне вон зарплату задерживают, и рыбалка твоя впустую проходит! Целый день шляетесь с мужиками, а домой только пару дохлых рыбёшек приносишь, да ещё, того гляди, на штраф за браконьерство нарвёшься! Пользы от тебя никакой! На завод бы устроился, что ли!
– На заводе тоже зарплату задерживают! А то с чего бы заводские мужики со мной на рыбалку ходили? Денег нет, так хоть рыбки пожарить!
Хозяйка, продолжая недовольно бубнить, принялась со злостью тереть клеёнку, застилавшую стол.
– Да тише ты! Дай новости послушать, – прикрикнул на жену хозяин и добавил громкости телевизору.
На экране молоденькая дикторша читала текст, внимательно глядя в свой ноутбук.
– Из милицейских сводок, – проговорила она, мельком взглянув в камеру.
– Вчера глубокой ночью в хосписе случилось необычное происшествие. Из палаты пропала пациентка, находившаяся в тяжёлом состоянии. Детали исчезновения остались невыясненными, известно, что самостоятельно передвигаться девушка не могла. Посторонних и посетителей в этот поздний час в хосписе не было, сиделка отлучилась из палаты на десять минут, за это время больная сумела выбраться из палаты и даже покинуть медицинское учреждение. Поиски пропавшей ни к чему не привели, однако утром несчастную обнаружили мёртвой за несколько кварталов от хосписа – девушка разбилась насмерть, бросившись с крыши четырнадцатиэтажного дома. Вероятно, не выдержав невыносимых болей, она решила прекратить мучения таким страшным способом. Эксперты не обнаружили на её теле признаков насильственных действий третьих лиц, однако непонятно, как слабая, безнадёжно больная женщина смогла без посторонней помощи покинуть больницу и добраться до места своей гибели. Это, наверное, то самое состояние отчаяния, или как говорится в милицейских справочниках, состояние аффекта, когда люди, оказавшиеся в экстремальной ситуации, совершают поступки, превышающие человеческие возможности. В связи с этим происшествием в кругах правозащитников опять начали муссироваться слухи о легализации эвтаназии.
– Слышали, а ведь это она с нашего дома прыгнула! – охнула хозяйка.
– А ты, Люся, ничего не слышала? Ты вечно по крыше с дружками шастаешь! – повернулась она к дочери.