Говорят, те умирали со счастливыми улыбками на устах… Когда же сам «виновник торжества», то есть Леннар, бросил к стенам Шак-Лебба один из своих летучих отрядов под водительством самого Майорга О-кана, то Акил отправил навстречу воинам Майорга часть своих людей, и те с гимнами во славу Леннара столкнулись с летучими. Боя не было: Майорг даже растерялся, не зная, что делать с людьми, которые славят твоего… гм… бога. А лидеры сардонаров под шумок удалились. Да, Акил и многие из них в самом деле искушены в военном деле, — закончил омм-Алькасоол.
— Во имя пресветлого Ааааму… — Сын Неба осенил себя охранным жестом и вдруг поперхнулся произнесенным именем. — Эти подлецы изуродовали все, во что мы верили! Иногда я ловлю себя на том, что мне некому молиться и не во что верить!..
— Да, в этом что-то есть, пресветлый отец, — медленно выговорил брат Алькасоол. — Зачастую, находясь в стане врага, я ловил себя на подспудной ненависти к Храму. Я воспитан в устоях, заповеданных нам нашими предшественниками в Храмовой и орденской иерархии, да! Но иной раз я думал о том, насколько мы обедняем себя и наш мир, следуя древним догмам, которые служили вполне определенным целям! А ведь эти цели давно отмерли, потеряли свою важность… Мы застыли на одном и том же витке нашей истории, и этот замкнутый круг, это вечное повторение угнетают! Леннар, если уйти от священных книг, которые он оскорбляет самим своим существованием, ведь в чем-то прав. И, быть может, — в итоге именно он может спасти от гибели наш мир… Мир совсем иной, нежели то требуют считать каноны Храма… Где-то в какой-то момент мы отдалились от истины…
— Отчего же, зная все это, — пресекая мысль собеседника, тяжело произнес Сын Неба, — отчего же ты подал мысль о том, как следует устранить Леннара, если сам полагал, что это только повредит Храму?
Алькасоол поднял голову и, не глядя на Верховного, сказал:
— Я же давал присягу ордену. Если Конклав постановил, что Леннар должен быть уничтожен любой ценой, а мне стало известно средство, как это возможно сделать, то я не могу кривить душой. Не могу скрыть это роковое средство.
— Клянусь душой светозарного Ааааму, брат Алькасоол, — не выдержал первосвященник, — ты уже наговорил достаточно, чтобы быть отправленным сначала в пыточный каземат, а потом — во славу Ааааму — на площадь Гнева, на эшафот!
— О, я сознаю это, — немедленно ответил тот, — и знаю, что в вашей силе и в вашем праве поступить именно так. Ведь я уже побывал в подземелье Храма по воле жрецов, тех, что из партии «усталых» консерваторов. Только если вдруг окажется, что ваши силы уже не те, а право уже давно потеряло смысл, не окажусь ли я в рядах отверженных мерзавцев, в рядах тех, о ком мы только что подробно рассуждали — сардонаров, Ищущих Его и освобождения?
Сын Неба вздрогнул:
— Тебе известны их ритуальные присловья?
— Я же говорил, что подробно изучал эту секту, — глухо ответил омм-Алькасоол. — Я ознакомился с текстами, которые сардонары считают священными. Это — Книга Бездн…
И снова вздрогнул предстоятель.
— …это — апокрифический «Голос Бездн», по сути представляющий собой вольный комментарий к каноническому тексту запретной Книги. Сакральная экзегеза, написанная несколько веков назад и широко разошедшаяся в списках. Ну и — «Красная весть» и «Счастливая весть», экстатические сочинения Акила, свод жутких ритуальных псалмов и торжественных гимнов, исполняющихся во время молитвенных и карательных обрядов. Написано чрезвычайно завлекательно и страшно, притягивает мгновенно. У этого Акила кроме воинских доблестей есть и талант стихотворца… Я бы лично отрубил ему руки и отсек язык, чтобы он не смог более создавать ТАКОГО! — вырвалось у Алькасоола.