А вот теперь — Леннар… Она взглянула тогда на него, и вдруг встал в горле неловкий шершавый ком. Она поймала себя на мысли, что ей… жаль его, что ли. Он устал, только это никто не может, да и не хочет заметить. Дескать, кто, если не он?..
— Хотела бы я посмотреть, что делал бы ты на его месте, Каллиера, — тихо сказала она. — С этим древним ядом в крови…
— Ну меня же не считают божеством!
Это прозвучало, кажется, вызывающе. Редко, редко альд Каллиера повышал голос. В последний раз делал он это в сражении при Каабу, что на уровне Кринну. Сардонары сошлись с Обращенными в весьма кровопролитной схватке… Сражение это славно тем, что впервые в ход были пущены гареггины Акила. Целые отряды. С полной боевой выкладкой.
Энтолинера бросила гроздь винограда в вазу и отозвалась словно бы нехотя, через силу:
— Любезный мой альд… Не станешь же ты упрекать Леннара в том, что его сопричисляют божеству отдельные наши сторонники, например наку? Не стану напоминать, но ведь у них очень своеобразное представление о нашем мире и о богах его. Ведь они умудряются поклоняться оборудованию функциональных отсеков Академии, а пользование плазмоизлучателями держат за какой-то сложный карающий ритуал! Велика сила традиции, сразу ее не сломать, да и надо ли ломать?.. Кстати, о традиции. Не твои ли это соплеменники, альд Каллиера, наотрез отказались от изменения условий жизни в Беллоне, от смягчения тамошнего климата? Хотя причина резкого похолодания, того, что случилось семь веков назад, найдена: сбой климатизатора, и…
— Энтолинера! — прервал ее альд Каллиера. — Мне кажется, что они имеют право на такой выбор. Весь уклад нашего народа замешан на жизни вокруг горячих озер, единственного источника тепла в нашей земле. И что будет, если в Беллону вернется благодатная погода, та, что была раньше, до сбоя этих… климатических систем… семь веков назад?! Да и не об этом речь, проглоти меня Железная Свинья и покарай меня бородатый Катте-Нури! Мы говорили не об этом. Леннар!.. Он и те, кто больны. Мне кажется, что они могут покинуть нас. Он молчит, но решение, верно, уже принято. Леннар, Ориана, братья из клана О-рего, Кван и Майорг… тун Гуриан и те, что пострадали от яда и от бойни в Горне больше других — Бер-Кун-Дак и Лайбо… Все они могут загрузиться в челнок и покинуть Корабль сразу же, как только распустится светом переходной тоннель — путь в Великую пустоту!
— Кому же он вверит власть, если произойдет так, как ты думаешь?
— Не знаю. Быть может — тебе.
— А мне кажется, что его преемником может стать не Обращенный, — отчетливо произнесла Энтолинера, и по бледному ее лицу разлился неяркий румянец, а тонкие ноздри вздрогнули. — Мне кажется, что его преемником может стать кто-то из числа вернувшихся с ним из Первого Храма. Из Горна.
У Каллиеры мурашки побежали по коже. Он не смотрел на правительницу, он вцепился пятерней в парапет так, словно шершавый холодный камень принесет ему облегчение и разрешение от гнета мучающих его вопросов. Беллонец выдохнул:
— Но ведь те, кто спасся из захваченного сардонарами Первого Храма, те, кто уцелел… Но ведь среди них полно храмовников!
— Да, это так. Но это объяснимо. Тебе не хуже меня известно, Каллиера, что Храм достаточно давно раскололся на два крыла. Крыло непримиримых, так называемых «усталых» — жрецов Аленга. И крыло противников войны, из числа которых вышли даже несколько Обращенных — жрецы Куньяло.
— Проклятые сардонары! — пробормотал альд Каллиера. — Как запутались нити судьбы… Еще недавно все было просто и ясно; с одной стороны мы, с другой — Храм, Ревнители и все тьмы их сторонников и прихлебателей.