– Чувствую, там для меня безнадёга, никаких шансов даже для поцелуя, – Шапечин очень глубоко вздохнул.
– Но у меня есть Сергей, – девушка скорчила гримасу пухленькими губами.
– Неужели вот к этим великолепным формам, – Костя смело провёл рукой по спине девушки, – ты всю жизнь будешь допускать только одного человека, когда рядом будет страдать очень благодарный поклонник, в душе которого уже зарождается желание когда-то стать твоим мужем.
– Очень оригинальный и неожиданный поворот, и я даже осмелюсь сказать, разворот в моём движении к цели, – Катя прижалась к парню почти всем телом, – это надо обсудить. Начнём здесь, а продолжим, где предложишь. Дипломат – это не профессор химии.
– Ты о чём?
– О личном, женском…
5
Когда до двадцатилетия Рады оставалась неделя, Вера Павловна пригласила только что проснувшуюся внучку в свою спальню, усадила её на кровать и произнесла:
– Начну потихоньку готовить тебя к роли самостоятельной хозяйки собственной жизни, в которую и я пока буду совать свой нос с добрыми намерениями. Потом у тебя, конечно, появится муж. В этой роли я вижу лишь одного претендента – Диму. Потом появятся дети. Лучше, не меньше двух. Вокруг них и государственной службы ты и будешь крутиться в суете. Твои родители, – женщина подняла голову кверху, – царствие им небесное, – создали для тебя подушку безопасности, чтобы ты могла без оглядки на финансовые средства смело идти к цели, строить планы и при этом даже рисковать, но конечно, в благородных делах.
– Красивое, волнительное начало посвящения во взрослую жизнь, – Рада с нежностью и теплотой посмотрела ещё сонными глазами на бабушку, – но твои слова окутаны таинственностью.
– Я не нарушаю волю твоих родителей. Через неделю у тебя появится ключ к несколько другой жизни с другими ощущениями и оценками, – Вера Павловна присела на сундук, – если вдруг что-то пойдёт не так, в этом ящике в семейном архиве ты сможешь найти подсказки к разгадке тайны.
– Но если речь идёт о каком-то богатстве, то возникает вопрос, как родители в молодом возрасте смогли его создать?
– Они были на полном государственном обеспечении. А их довольно высокая зарплата с разными премиальными, вознаграждениями переводилась по их желанию на счёт, с тем, чтобы потом превращаться и в другие материальные ценности, – бабушка встала с сундука, – на сегодня достаточно. Можешь быть свободна. Кстати, твой дедушка Лех тоже вносит лепту в наше благополучие.
Рада неохотно встала с кровати, в задумчивости вышла из комнаты, привела себя в порядок и позвонила Карницкому. Парень сразу отозвался, воскликнув:
– Я уже взял в руки телефон, чтобы тебе позвонить, а ты тут как тут. Несказанно рад нашим одинаковым мыслям.
– Я просто хотела услышать твой волшебный голос и очень соскучилась по тебе.
– И я жду не дождусь нашей встречи. Я приеду к тебе за день до твоего дня рождения. А до этого времени займусь организацией полёта на аэростате.
– Когда мне напоминают о двадцатилетии, я просто трясусь от волнения. На этот день запланировано столько особенных событий. Тут и бабуля сегодня мне подкинула дровишек в мою горящую душу. Но об этом я расскажу в полёте, – Рада прислушалась к телефону, – ко мне кто-то пробивается. Я перезвоню. Люблю, целую, жду.
– Знай, я не могу без тебя жить. Целую.
Валевская отключила связь и высветила того, кто к ней пробивался. Девушка хмыкнула и набрала номер Шапечина.
– Привет! Что имеешь мне такого сказать, товарищ Костик?
– Привет! Имею желание прямо сейчас с тобой встретиться.
– Если это судьбоносное желание, то я, возможно, уделю тебе пару минут, чтобы сказать то, что я тебе говорила десятки раз.
– Я хочу это услышать ещё раз.
– Я могу сказать это по телефону.
– А глядя в мои чистые любящие глаза, слабо?
– Ладно, вымогатель, выхожу на Стрелку.
Шапечин встретил девушку с букетом ромашек и улыбкой на тонких губах. Рада скривила ротик и произнесла:
– Последний раз говорю, Костя, со мной пролетаешь, поскольку я улетаю в небеса с другим человеком. Я тебя о нём информировала.
– Попытка – не пытка. А вдруг… – парень вручил девушке букет цветов, – погадай на ромашке. Возможно, выбор упадёт на меня.
– Костя, я не пойму тебя, ты прикалываешься или на самом деле ко мне неравнодушен? – Рада взяла в руки цветы и пробежала тонкими пальцами по лепесткам, – а гадания мне ни к чему. Я свой выбор сделала.
– Слово «неравнодушен» очень слабенькое для моей пылающей от страсти к тебе души. Но я понятливый человек, поэтому вынужден отступить, – Шапечин сделал шаг назад, – но пока только на один шаг.
– Эх, Костя, Костя, вот именно, ты просто хочешь мной овладеть. У тебя ко мне страсть, а не любовь, – Валевская усмехнулась, – ты парень, хоть куда. Для утоления своей страсти ты можешь найти много желающих партнёрш.
– Учту твой мудрый совет, – Костя крутанул головой, – давай в ближайшем кафе побалуемся мороженым. В благодарность за это я, как друг, согласен послушать твой рассказ о предстоящем полёте в небеса и о твоём пилоте, которому повезло с тобой в жизни.
– Ну, если, как друг, то не возражаю.
6
Вечером того же дня Веру Павловну Валевскую навестил её старший сын Вадим с тортом в руках. При встрече он поцеловал мать и произнёс:
– Давай-ка, мама, почаёвничаем с глазу на глаз.
– Однако уже восьмой час, не поздновато ли для торта? – женщина добродушно улыбнулась, – хотя тут недавно прочитала советы диетолога, что конфетка перед сном не навредит.
– Сколько диетологов, а их тысячи, столько и рецептов здорового питания, – Вадим прислушался к звукам в спальне Рады и прошёл на кухню, – не спорю, для здоровья важно, что мы едим, но главное – это беречь нервы. Рада у себя?
– С головой в компьютере. Без сомнения, переписывается с Димой, – женщина включила чайник с водой и вопросительно посмотрела на сына, – итак, какую проблему на этот раз ты хочешь подсластить тортом?
– Ты знаешь мою позицию в возне с наследством Рады. Я предлагал после смерти брата сразу рассекретить его завещание, но ты упёрлась. А жить надо одним днём, потому что мы не знаем, что нас ждёт завтра. И что за секретность? Ты даже мне не сказала, что собой представляет это наследство и где оно находится.
– Это была воля Коли. И я ему обещала её исполнить, – Вера Павловна тяжело вздохнула, – как видишь, всё просто.
– Эта простота сказывается на твоей жизни. Ты растишь внучку на свою пенсию, когда можно было десять лет не иметь затруднений, – Вадим разлил кипяток по кружкам и положил туда пакетики с чаем, – брат был недальновиден, когда выдвинул требование ждать двадцатилетия Рады.
– Нам на жизнь хватало, – женщина большим широким ножом порезала торт и пожала плечами, – Коля преследовал и другую цель. Он не хотел излишеством испортить формирование характера Рады, становление её как личности.
– Глупость! – мужчина раздражённо махнул рукой, – как раз нищета портит людей, озлобляет, делает их завистливыми, толкает на непредсказуемые поступки.
– Теперь уже не маши руками, – Вера Павловна спокойно откусила маленький кусочек торта и запила его зелёным чаем, – ведь осталась всего неделя моего молчания.
– Но, как стало известно, Рада в свой день рождения собирается улететь в небеса, – Вадим с аппетитом набросился на торт, – может, целесообразно перед этим и открыть ей тайну наследства.
– Раньше назначенного времени не могу, – женщина резко качнула головой, – опустится на землю, тогда я ей всё по полочкам и разложу.
– Эх, мама, почему ты не прислушиваешься к здравому смыслу? Коля, наверное, там, на небесах, удивляется твоему упорству и жалеет о своих требованиях, – Вадим грустно улыбнулся, – он всегда у тебя был в любимчиках.
– Зачем ты так. Я вас обоих люблю одинаково, – женщина снова тяжело вздохнула, – для меня дети, внуки – одно целое.