– Начинаю понимать, – девушка нарочито надула губки, – а точнее уже полностью осознала твою тактику моего соблазнения и обработки невинной девушки.
– Это, наимилейшая Рада, не обработка, а искренние всплески души и сознания, которые возникли на основе зародившегося во мне чувства к тебе, под названием… даже боюсь произнести, каким, поскольку это так необычно, волнительно, непредсказуемо, загадочно!
– Ладно, и я кое в чём тебе признаюсь, – девушка подальше отклонилась от экрана, – в моей душе назревает ураган чувств, и я его боюсь… Чувства могут выйти из-под контроля сознания и разрушить прекрасный, тихий мир вокруг меня, – Рада снова приблизилась к монитору, – хотя, надо признать, этот мир уже начал разрушаться на глазах.
– Я рядом. Мы старый мир разрушим до основания и сотворим новый, основанный только на любви, пусть даже со страданиями. Поскольку страдания – это сопутствующие любви явления. Но, конечно, страдания не должны быть негативными, они должны иметь оттенки радости от ощущения, что ты любишь, и любят тебя.
– Я боюсь крушений, катастроф, а люблю тихую гавань с нежными, ласковыми волнами.
– Но и по тихой гавани иногда бьёт девятый вал. Без сокрушающей волны любовь и жизнь блекнут, – Дима прильнул к экрану, – мы должны испытать взрыв необыкновенных чувств при столкновении наших волн любви.
– Но я боюсь нашей встречи, – Рада тоже прильнула к экрану, – а вдруг взрыва не будет?!
– Не волнуйся, я чувствую, что он приближается…
Девушка, почти касаясь экрана, прошептала:
– Дима, пожалуйста, отпусти меня сегодня. От переизбытка чувств и эмоций я нахожусь в предобморочном состоянии и очень устала.
– И я на грани взрыва. Завтра поговорим о нашей предстоящей встрече, – парень почти дотронулся губами до видеокамеры и отключил скайп.
Девушка выключила компьютер, глубоко вздохнула и, подумав «слава богу, осталась жива», направилась на кухню. На выходе из спальни она столкнулась со своей бабушкой Верой Павловной, семидесятилетней женщиной с приятным добрым лицом, в глазах которой играли хитринки. Бабушка виновато улыбнулась и затараторила:
– Шла на кухню водички попить, а ты тут как тут. Тоже на кухню? Может, тебе что-нибудь вкусненькое приготовить? Но ладно, не буду мешать, я пошла спать.
– Нет уж, постой, бабуля, – Рада обняла родного человека, – как всегда, подслушиваем? И что ты услышала для себя интересного на этот раз?
– Провалиться мне на этом месте, ни-че-го, – полная ещё сил женщина топнула ногой и с испугом посмотрела на пол, покрытый ламинатом, – вот видишь, не рухнула к соседям, а это означает, что я на этот раз почти искренна, как никогда.
– А слово «почти», дорогая бабушка, ты произнесла для того, чтобы совесть не мучила от твоих не совсем правдивых слов, – внучка покачиванием головы всколыхнула волнистые волосы, ниспадающие на плечи, – итак, слушаю претензии по поводу услышанного.
– Мне семьдесят лет и как бы пора уже в таком возрасте задуматься о правнуках, – Вера Павловна напустила на лицо столько печали, что от неё у других бы слёзы полились ручьём, но не у внучки, которая лишь похлопала длинными ресницами по грустным глазам и промолвила:
– Интересная постановка вопроса о проблеме, решение которой зависит полностью от меня, и которую я пока не собираюсь решать, да и такой проблемы у меня вообще пока не существует.
– Как не существует?! – бабушка всплеснула руками, – ты что эгоистка, думаешь только о себе? Если так дело пойдёт, то я и до восьмидесяти не дождусь правнуков. Год переписывались, теперь по этому, как его, скайпу будете сюсю-мусю целый год разводить, а потом ещё год встречаться, чтобы осмелиться за руки подержаться, – Вера Павловна с досады махнула рукой, – разве у тебя в университете нет достойных молодых красивых парней, из которых можно выбрать достойнейшего и не онлайн, а в реальной жизни? А потом взялись с избранником под руки и пошли в ЗАГС, а после прямым ходом в роддом, и никаких проблем. А с этим Димой… Мы даже не знаем, кто он? Кто его родители? Может, он живёт в землянке?
– О, Господи, бабуля, что за речи, «мы даже не знаем, кто он, прямым ходом в роддом, в землянке», – Рада усмехнулась, – у меня складывается такое впечатление, что ты о наших отношениях с Димой знаешь намного больше, чем я предполагаю, и со слухом у тебя всё нормально. Кстати, если тебя это успокоит, то я тоже хочу, чтобы ты дождалась правнуков. А по поводу нашей переписки хочу сказать, что мы с Димой договорились не обсуждать тему работы, происхождения, родителей, и инициатором этой идеи была я, поскольку до сих пор не знаю, кто были мои мама и папа и как они умерли. Спасибо тебе хоть за то, что ты периодически говоришь мне о них, как об очень хороших людях.
– Настанет время, когда тебе исполнится двадцать лет, и я приоткрою одну из тайн, связанную с твоими родителями, точнее с твоим отцом, моим сыном, – женщина поцеловала внучку в лоб, – а сейчас разбегаемся спать.
– А почему раньше нельзя этого сделать? – Рада тяжело вздохнула, – а твой старший сын, мой родной дядя Вадим, знает историю брата?
– Возможно, – Вера Павловна задумалась и продолжила, – перед командировкой твой отец Николай долго разговаривал с Вадимом. А насчёт тайны родителей – такова была их воля. Они преследовали определённую цель. Но повторю: я тебе об этом расскажу ровно в день твоего двадцатилетия.
3
Рада в предобморочном состоянии шла на встречу к Диме, который наконец-то выбрался из Москвы в Санкт-Петербург и ждал девушку в одном из кафе города, расположенном недалеко от её дома. Валевская, войдя в его помещение с уютной подсветкой, сразу увидела своего интернет-друга, сидящего за столиком, на котором в вазе стоял букет из красных роз, шампанское с двумя фужерами и вазочки с конфетами. Дима поднялся с места, засиял улыбкой и буднично произнёс:
– Привет, мороженое будем заказывать?
– Привет! – Рада облегчённо вздохнула, – идя сюда, думала, упаду в обморок, но ты, как и с кроватью тогда, так и с мороженым сейчас, вернул меня в нормальное русло. Значит, у нас уже наладился психологический контакт, и это хорошо, – девушка в лёгком коротеньком цветном платье прикоснулась губами к щеке парня, легко уселась за столик и посмотрела на кавалера, одетого в тёмно-бежевый костюм, – заказывай мороженое (мне шоколадное) и начнём заново знакомиться. И первый всеохватывающий вопрос: кто ты, Дмитрий Карницкий?
– Семейная легенда гласит, что я из графского рода, – парень усмехнулся и налил в фужеры шампанского, – но давай прежде выпьем за нас и за то, чтобы на наши чувства не влияли биографические данные, увлечения и род занятий.
– Согласна, – девушка чокнулась с молодым человеком, от которого веяло изяществом и едва заметной ироничностью, – любовь – это отдельная планета со своими лабиринтами. Эти лабиринты не должны соприкасаться с лабиринтами повседневной суеты, связанными с работой, учёбой, привычками, хобби. За это и выпьем.
– Выпьем, – Дима сделал пару глотков и улыбнулся, – однако замечу, что любовь часто разбивается о быт с его коварными проблемами.
– Если она разбилась, значит, её не было. Любовь – это небьющийся сосуд с волшебным содержимым, и это содержимое побеждает любые проблемы, – глаза Валевской превратились в рентгеновские лучи.
– Убедительно, неопровержимо, поэтому поднимаю руки и склоняю перед тобой голову, – Карницкий выполнил названные действия и поёжился под взглядом девушки, – итак, о себе… Но сначала о нас. Не подумай ничего плохого, я просто ради любопытства где-то полгода назад увлёкся нумерологией и по датам рождения попытался предсказать наш совместный путь. И хочу сразу сказать, что он оказался именно совместным и совместимым. У нас практически общие идеалы и цели. Числа Пути говорят о том, что у нас сильно развита интуиция. Это позволяет нам хорошо разбираться в окружающих, поэтому нас должны окружать только проверенные, надежные друзья, которые никогда не предадут, и на которых можно во всем положиться. Кроме того, мы ограждены от совершения ошибок. Интуиция нам подсказывает, как лучше всего поступить в разных ситуациях, чтобы не возникло проблем. Мне, например, в связи с этим снятся вещие сны.