– Так на сколько вы покидаете замок? – спросила Лоретта.
– Лет на пятьдесят! – ответил ее сын.
Но увидя растерянное лицо матери, тотчас обратил все в шутку.
Адель пристально всех осматривала, прежде чем сказать им свою новость. Сказать по-правде ей доставляло удовольствие портить им настроение. Нет, она иногда с теплотой относилась к семье мужа, но такая натура ее характера, что она подпитывала себя страхом других и негативными эмоциями, без этого она была бы не Адель.
Как – только все затихли, она громко обратилась ко всем, через стол.
– Когда мы вернемся из нашего путешествия, – она с любовью посмотрела на Бартольда, – То нас навестят мои родители! Они прислали вчера письмо!
– Они приезжают? Сюда? – чуть – ли не с ужасом прошептала Лоретта. – По – какому поводу они нас посетят, ведь не прошло еще и тридцати лет, как они гостили в замке!
– Они были восемьдесят лет назад. – поправила свекровь Адель. – И заскучали.
Лоретта зашлась в кашле, не зная, что еще сказать. На ум не приходило ничего едкого.
У всех испортилось настроение.
Дело в том, что родители Адель были немного другими, нежели Бэннеты. От этого происходило недопонимание и соперничество. Казалось бы две семьи, старшего поколения терпели друг друга через силу. Целых восемьдесят лет, именно столько они были женаты с Бартольдом.
В столовую вплыл Генрих, слуга семьи Бэннет. Он жил в этом замке с самого юного возраста. Когда – то его нашли Лоретта и Август, одного младенца в лесу. Повинуясь странной силе, они пожалели его, и забрали в замок. Бартольда тогда не было еще и в помине, поэтому они растили Генриха, окружая его лаской, на какую были способны вампиры и заботой. Генрих жил здесь уже несколько сотен лет, и относительно был еще молод. Вернее в самом расцвете сил.
– Генрих, мы закончили трапезу! – оповестила слугу тетушка Руперта.
Генрих увидел, что практически все блюда пришлись семье по – вкусу. А ведь он сегодня решил приготовить по – новым рецептам. Ради этого он не спал уже несколько суток, ища в справочниках необычные рецепты всех стран.
Он галантно поклонился, выражая почтительность.
Август и Лоретта отправились на прогулку, в сад.
– Какой день! – сказала Лоретта
– Ты права!
Сухие деревья окружающие замок, закрученные, склонили свои ветви вниз, к земле, вокруг стояла глухая тишина.
Август остановился и принюхался к воздуху.
– Сегодня пахнет чем – то странным!
– Чем? – Лоретта опустилась на скамью.
– Болотом… Гарью… И чем-то еще… – он принюхался еще раз, но так и не смог определить.
Август сел рядом с женой, на скамью. Она была за огромной скульптурой, которую воздвигли в честь молодоженов. Теперь Бартольд и Адель были навечно запечатлены в камне. Их каменные рты широко улыбались, но улыбка Бартольда более походила на оскал. Людям эта скульптура показалась бы пугающей.
– Вот бы в замке появились дети? – мечтательно протянула Лоретта. – Они бы раскрасили наши дни.
– Дети…? -с сомнением сказал Август. – Не люблю детей! От них слишком много шума, который очень действует на нервы. Послушай лучше, как прекрасна эта тишина.
– А я была бы не против иметь двух, или трех внуков!
– Зачем столько непоседливых детей? – он ужаснулся.
– Август, ты не понимаешь всей прелести. Они бы доставляли нам радость, как Бартольд в детстве. – ударилась она в воспоминания.
– Барти доставлял радость? Насколько я помню это был непослушный, безумный ребенок. Хорошо, что он быстро вырос, и перестал доставлять проблемы.
– Ты как всегда ворчишь! – Лоретта отвернулась от мужа.
– Давай послушаем тишину? – предложил Август, вглядываясь куда – то вдаль.
Глава 2
Адель упаковывала чемодан, и с нежностью складывала свои платья, любовно проводя рукой по мягкой ткани. Все ее платья были либо черного, либо красного цвета, но до того красивыми, что любая модница устроила бы бой, из – за таких винтажных нарядов. Платья Адель украшала шнуровка или золотистая тесьма по краям лифа и рукавам, или пышные рукава-колокола. Она и сама была в восторге от них.
Наконец она добралась и до другой части гардероба, и уже переминала в пальцах поля своих многочисленных шляп. Перед ней встал сложный выбор; взять их все или выбрать две – три.
За спиной скрипнула дверь. Она не стала оборачиваться, зная, что это Бартольд.
– Сложный выбор? – ему хватило доли секунды, чтобы оценить сомнения жены.
– Да, не знаю сколько брать! Или может быть все? – она задумчиво вертела их перед собой.
Бартольд шагнул к кровати, где были выложены дюжины шляпок, и найдя среди них одну, протянул жене.
– Вот! Возьми вот эту!
Это была его любимая шляпа. Он и познакомился так с Адель, когда на ней одета была эта шляпка. С огромными полями, закрывающие пол-лица, придавали таинственность ее обладательнице.
Адель бережно уложила ее в чемодан, и чмокнула мужа в холодную щеку.
Внизу послышался грохот.
– Что это? – отбросив чемодан на кровать, она резво направилась посмотреть, что происходит внизу.
– Я думаю, что ничего серьезного. – Бартольд был абсолютно спокоен. – Это наверно дядюшка ставит свои эксперименты.
Но Адель его уже не слышала. Взмахом руки она распахнула тяжелую дверь спальни и вышла в коридор второго этажа.
За ней наблюдала она же сама, с картин. Глаза двигались по-направлению к лестнице, и стали на место, когда потеряли Адель из виду. Минуя гостиную, коридор, столовую, она очутилась еще в одной комнате, большой зале. Там уже собралась компания Бэннетов, включая и слугу Генриха. Бартольд бесшумно появился рядом с женой.
Оценив нанесенный ущерб комнате, Адель грозно уставилась на виновника этого разгрома. Дядюшка Фалберт стоял еле живой, под взглядом ведьмы, и пытался вымолвить хоть какое-то оправдание :
– Ммм… Понимаешь… Неудачный эксперимент. Я сейчас это все соберу, подремонтирую, а вечером попробую заново. Мне кажется, я забыл вставить одну деталь.
– Нет! В замке больше не будут проводиться никакие опыты! – глаза Адель сверкнули. У вас есть лаборатория на задворках!
Адель с гневом посмотрела на дядюшкино изобретение. По – виду походил на костюм, со странным сосудом для головы. Он постоянно что – то изобретает, проводит опыты, все взрывается, портит мебель.
Адель это надоело. Для этих целей и построили лабораторию, которая пустовала, пока Фалберт разрушал замок!
Август и Лоретта только вошли в замок, после долгой прогулки и пропустили все самое интересное.
– Фалберт опять взялся за свое? – хохотнул Август.
– Посмотрите! – ахнула свекровь Адель. – Он разнес мой любимый шкаф!
– Не только шкаф! Часть стены треснула, с краю ковра прожжённое, черное пятно, и оно еще дымится! – перечисляла Адель.
Весь пол был завален книгами, потому что шкаф развалился надвое.
К счастью, убытки были не настолько серьезными. Бывали разрушения и пострашнее. Руперта, жена Фалберта охала и ахала, пока на нее не прикрикнула Лоретта :
– Хватит ныть, Рупи! Скажи Фалберту, чтоб отныне проверял свои игрушки подальше от этого места.
Генрих подошел к Адель, и тихонько проговорил, чтоб кроме них никто не услышал :
– Госпожа Бэннет. Можете не волноваться за замок. Я прослежу, чтоб в ваше отсутствие все было спокойно.
– Спасибо, Генрих. Ты единственный здесь разумный… – она запнулась. Кто он? Не колдун, не человек, не вампир. Спросить ей было неудобно. – Вообще один разумный – это ты!
– Спасибо. – он опустил смущенный взгляд в пол, добавляя. – Я лично займусь ремонтом в зале!
Адель ушла, повторяя про себя: «Не забыть спросить у Бартольда, кто – же Генрих».
Прозвенел колокольчик. Это означало, что пришло время ужина. Таким образом Генрих оповещал всех обитателей замка, что еда уже подана. Фалберт находился в лаборатории, поэтому звона колокольчиков слышать не мог. За ним отправилась Руперта.
Август и Лоретта спустились вниз между первым и вторым звонком. Младше поколение Бэннетов уже стояли в холле, с чемоданами наготове. Лоретти очень удивилась, что дети собираются уехать, даже не поужинав.