Однажды меня пригласили сыграть полицейского. Сцена была быстро отыграна утром, но домой меня не отпустили. Попросили остаться до вечера. Вечером я не пригодился, и, когда съемки закончились, я был отпущен домой. Вот спрашивается, зачем было столько времени меня держать, когда я мог бы освободиться уже утром? Однако бывают и более обидные моменты, когда ты можешь просидеть весь день и вообще не сняться. Да, деньги ты свои получишь, но ё-мое, зачем тогда весь день дурака валять?
Был такой случай, когда набирали массовку на роликовых коньках, велосипедах, скейтах и т. п. Приехать на площадку сказали рано утром. Место было у набережной, очень красивое. Мы собрались и принялись ждать. Вот, вроде уже пора!.. Нет… Опять пора! Нет… так и просидели до сумерек. В конечном итоге оказалось, что съемка была намечена как раз на сумерки, и именно в это время мы должны были кататься по фонам. Вот вам и веселенький денек! В такие моменты все массовочники начинают спрашивать друг у друга: «Зачем было нас вызывать к восьми утра, если сниматься нужно в девять вечера? Неужели никто не знал заранее, когда мы можем понадобиться?»
Был и другой, более веселый эпизод, если можно так сказать. Опять требовались люди, катающиеся на разных колесных приспособлениях. Радовало то, что вызывали под вечер, так что уже было понятно: сцену должны отыграть довольно быстро. Я с роликами уже собрался выходить из дома, когда мне сообщили, что место съемок меняется. Ладно, хорошо, что еще не вышел. Посмотрел по карте, куда направляться, приехал в указанное место в нужное время и по телефону узнал, что группа задерживается, и у меня есть часик свободный.
Я был неподалеку от большого центра, куда и пошел прогуляться. Там было тепло и уютно, было на что посмотреть. Так что времени я зря не терял, а затем получил указания, куда и когда подойти. Подхожу. Смотрю, стоит пожилая женщина с велосипедом. Мы некоторое время постояли рядом молча, затем я спросил:
– Вы на съемки?
– Да, – ответила она.
Мы разговорились. Оказалось, что она решила приехать пораньше, чтобы проскочить, пока нет наплыва людей, едущих с работы. Из-за этого получилось так, что о смене места сбора она узнала, уже приехав на первый адрес. И это при том, что ей пришлось долго уговаривать служащих, чтобы ее пропустили в метрополитен с велосипедом, не складывая его. Но делать нечего, снова пришлось уговаривать и переезжать. Вот только с велосипедом уже ни по каким торговым центрам не походишь. Пришлось ей стоять на улице и мерзнуть.
Наверное, можно было бы и покататься по округе, пока есть свободное время. Но всегда существует опасение, что уедешь подальше, а тут же и понадобишься. Не окажешься рядом – тебя же потом и отругают. Поэтому и не уезжает обычно никто никуда. Так что промерзла женщина прилично. Хорошо хоть потом, когда все собрались, дали в автобусе погреться.
Но самое смешное, что в этот день мы так и не понадобились. Что ж, зато неплохо погуляли и деньги свои получили.
Байка 45. Начнем вовремя
Зал в студии постепенно заполнялся. Люди все подходили и подходили, а девушка-модератор их быстренько рассаживала, следуя какой-то своей логике (точнее, логике съемочного процесса, стараясь сделать студию максимально красивой и привлекательной). Так происходит практически всегда, иногда правила немного меняются.
Например, когда-то давным-давно (примерно года два назад) зрители сами заходили в зал, садились, потом приходила модератор, всех сгоняла и дальше рассаживала сама. В те времена можно было спокойно прийти чуть раньше и посидеть в студии, почитать, поглазеть по сторонам, просто подумать. Потом правила изменились, и людей стали держать в большом, просторном, но прохладном коллекторе, где стояло несколько диванчиков, но на всех их явно не хватало. Поэтому народ ходил, гулял, шел покурить. Затем приходил или бригадир, или модератор – они отбирали сначала молодых, а затем тех, кто постарше. Видимо, так было проще заполнять зал, так как уже практически весь народ был перед глазами. Бывало и наоборот, когда сначала брали стариков, заполняли ими несколько верхних рядов, а затем уже запускали молодежь, которую рассаживали более тщательно. Порой даже по несколько раз перетасовывая и решая, какая же комбинация окажется оптимальной.
В конечном итоге (на момент написания этих строк) пришли к промежуточному варианту: народ собирался в коллекторе, затем подтягивался к залу, вставал в очередь и потом, когда уже разрешали заходить, все поднимались в порядке очереди. Трудно сказать, какой вариант можно было бы назвать самым лучшим. Наверное, само разнообразие было уже интересно. А то когда ничего не меняется, процесс превращается в сплошную рутину.
Все происходило в штатном режиме. Люди уже привыкли, что сначала всех рассаживают, затем объясняют основные правила (мало ли, вдруг кто-то пришел в первый раз). А потом начинались долгие минуты ожидания. И сколько они могли продлиться, сказать было невозможно. Только если передачу вели в прямом эфире, тогда можно было быть уверенным, что она начнется вовремя. И то сразу не всегда было понятно, как мы будем снимать сегодня. Иногда случалось, что массовку собирали утром (а передача всегда выходила вечером), а потом оказывалось, что эфир шел прямым на Дальний Восток. И в то же время порой передача снималась «в режиме» прямого эфира. То есть без запинок, без остановок, при максимальной мобилизации, но на самом деле шла только запись.
Кстати говоря, из-за того, что страна у нас большая и часовых поясов много, случались иногда казусы. Например, на Дальний Восток показывается передача по той теме, что была изначально запланирована. Но затем в мире происходит какой-то форс-мажор – смерть известного человека или еще какое-нибудь неожиданное событие, обойти которое стороной просто нельзя. Что делать? Просто снимать новую передачу! Вот и получалось, что Дальний Восток и соседние часовые пояса смотрели одну передачу, а Москва и несколько других – совершенно другую. Впрочем, это не означало, что остальные потом ту программу не увидят – на следующий день эти передачи просто могли поменять местами. То есть теперь Москва смотрела то, что Дальний Восток отсмотрел еще вчера, а Дальний Восток, соответственно, то, что видела Москва. Вот такой обмен. Так что ничего не пропадало. Во всяком случае, насколько я мог это отследить и понять. Все же не могу сказать, что я отсматривал затем все передачи, в которых принимал участие. А если я участия не принимал, то тут уже и понять не сумел бы, что должны были снимать, а что должны были показывать. Ну, вы поняли.
Итак, всех рассадили по местам, и девушка-модератор взяла слово. Она напомнила о том, что телефоны нужно отключить полностью, а не оставлять на вибро- или тихих режимах, так как включенный телефон, который ловит сигнал, уже может дать брак по звуку. И это несмотря на то, что у ведущего и у гостей были свои микрофоны. Но тут уж организаторам виднее. Может быть, это была просто такая пугалка, чтобы народ отключал телефоны и затем во время эфира никаких звонков уже не раздавалось, а может быть, и правда, ловящий сеть телефон мог давать брак по звуку (или даже по картинке).
Кроме того, сумки нужно было тщательно спрятать под кресла или за спинки. Ни в коем случае ничего лишнего не должно попасть в кадр. Картинка должна быть идеальной. А еще нужно было размяться и показать, насколько хорошо мы можем хлопать сегодня. Мало ли, вдруг подзабыли? Руки на уровне груди, в креслах не разваливаемся, хлопаем внятно и громко. Если у нас начало передачи, уход на рекламу или появление гостей – это долгие аплодисменты, если же это просто поддержка одного из говорящих – это короткие громкие аплодисменты, которые должны быстро стихнуть, чтобы дать говорящему продолжить свою речь. Хлопать начинает всегда модератор (и только он), и это понятно. Потому что если все будут начинать вразнобой, тут уж точно пойдет сплошной брак по звуку. То один захлопает, то другой, то третьему что-то понравится. А так все отстрелялись в нужный момент – и тишина, слушаем, что происходит дальше. В разные сложные эмоциональные моменты (по тематике программы) можно было поболтать с соседом, возмутиться или обсудить происходящее. Такой гул создает благоприятную общую картинку. Сами представьте, насколько лучше смотрится передача, когда, например, рассказывается об очередном мажоре, сбившем несколько человек, и тут же идет народное обсуждение и осуждение. Создается хоть какая-то иллюзия, что народ весь заодно и, наверное, хотя бы в этот раз с мажорами как-то разберутся.