Поражение в Шестидневной войне арабских стран (Египта, Иордании, Сирии и Ирака) разрушили упорно транслируемый советской пропагандой миф о том, что масштабная техническая и финансовая помощь со стороны СССР обеспечит им возможность покончить с Израилем «одним ударом». Этого не случилось. Израиль, будучи союзником США на Ближнем Востоке, стал после своей победы в войне еще большей «костью в горле» для тогдашнего СССР, что помешало полному упрочению советских политических интересов в регионе. Фактически эта ситуация продолжалась потом ни одно десятилетие.
Как отмечает британский историк М. Гилберт, в 1985—1986 гг. занимавший пост представителя советских евреев в Комиссии по правам человека в Женеве, в июне 1967 г. настроение еврейского населения СССР стремительно перешло из фазы отчаяния в состояние эйфории. Сначала советские евреи были «травмированы» угрозой, нависшей над Израилем (тем более, что советские СМИ чуть ли не каждодневно трубили о его неминуемом поражении). Но очень скоро к евреям прорвалась весть о том, что Израиль «не только уцелел, но и нанес сокрушительный удар своим врагам». В результате «за всплеском ужаса последовал всплеск гордости».101
Те шесть июньских дней показали полное несоответствие арабских притязаний уровню ведения современной войны. Несостоятельной оказалась и советская идеологическая кампания, предрекавшая безоговорочный триумф арабов.102 Военная победа укрепила в евреях чувство справедливости и гордости за свою историческую родину. Как отмечал Н. Щаранский, клич из Иерусалима о том, что «Храмовая гора в наших руках!», проник сквозь «железный занавес» и установил почти мистическую связь Израиля с советскими евреями.103
Желание многих евреев покинуть Советский Союз лишь подтвердило эти настроения.104 Активисты движения заявляли о своем желании совершить такой шаг ввиду частых проявлений антисемитизма, к распространению которого советская власть относилась весьма равнодушно. Именно эта идея главенствовала в содержании анонимной листовки «Почему я сионист?», появившейся в 1968 г. В ней отмечалось что сионистские идеи родились в силу неразрешенности базовой потребности еврейского народа – ощущать себя живущим на своей исторической родине.105 Анонимность листовки была продиктована невозможностью для многих советских евреев свободно репатриироваться в Израиль.
После разгрома Израилем в 1967 г. армий арабских государств дипломатические связи между СССР и еврейским государством были разорваны на двадцать лет. Примечательно, однако, что уже в июне 1968 г. в ЦК КПСС поступило совместное письмо за подписями тогдашнего министра иностранных дел СССР А. А. Громыко и председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова. В нем высказывалась необычайно революционная по тем временам идея: разрешить советским евреям уехать из страны.106 Это было продиктовано не изменившимся восприятием «еврейского вопроса» со стороны руководства страны, но большим желанием Москвы создать экономические и торговые преференции в отношениях между СССР и западным миром. С конца 1960-х гг. политика Советского Союза в отношении Израиля действительно смягчается.
В СССР поначалу рассчитывали, что число отъезжающих будет ограниченным. В самом деле, в 1970 г. по израильским визам страну покинула лишь тысяча человек, однако в 1973 г. таких было уже свыше 34 тысяч, а до середины 1970-х репатриировалось около 100 тыс. чел.107 Часть из них отправилась в Израиль, руководствуясь «духом крови» и сионистскими настроениями, другие приняли решение обосноваться в США. Хотя оба потока были едиными в своем стремлении уехать из СССР, они, как несложно предположить, существенно отличались друг от друга своим видением будущего.
При этом в кругах исповедующей сионистские идеи еврейской интеллигенции, продолжавшей оставаться в СССР, выявились две позиции по вопросу репатриации. Сторонниками первой были В. Престин, В. Файн, П. Абрамович и другие, которых называли «культурниками». По их мнению, чтобы направить основную массу евреев именно в Израиль, следовало «пробуждать национальное самосознание широких слоев ассимилированной интеллигенции», т.е. целенаправленно заниматься в своей стране распространением еврейской культуры и традиций. Их оппоненты (так называемые «политики») – В. Слепак, А. Лернер, Д. Бейлина и другие – призывали ограничиться только борьбой за выезд, а из всех форм культурной и просветительской работы признавали лишь преподавание иврита. Они были склонны считать, что легализация еврейской культуры в СССР «создаст иллюзию решения еврейского вопроса и отвлечет евреев от мысли о репатриации».108
Настроения уезжавших претерпели существенные изменения уже в ходе развития третьего этапа советской алии. Поводом для этого стало нападение арабских террористов на поезд с советскими евреями в октябре 1973 г. Те следовали в Вену, ставшую перевалочным пунктом для отъезда в Израиль. Теракт естественным образом сказался на мироощущении многих репатриантов, до недавнего времени исповедовавших сионистские идеи. В этот период СССР покинуло более 210 тыс. чел., но в Израиле приземлилось лишь около 120 тысяч из общего числа.109 Остальные отправились в другие страны.
Отмеченная ситуация существенно осложнила и отношения между Израилем и США. Как указывал Я. Рои, Израиль настаивал на том, чтобы советские евреи имели перед ним «моральные обязательства», поскольку разрешения на выезд давались только тем, кто указывал эту страну целью своего отъезда из СССР. Кроме того, израильские руководители отмечали, что для выживания еврейского государства необходим приток населения, и еврейский мир «должен поддерживать именно репатриацию».110
В последующие годы провозглашенная в Советском Союзе «разрешительная» политика в отношении евреев если и развивалась, то крайне ограниченными темпами. В 1974 г. страну покинуло уже менее 21 тысячи евреев и членов их семей. На протяжении нескольких последующих лет выезжавших стало еще меньше – от 13 до 16 тыс. чел. в год. В 1978 г., в свою очередь, наблюдался новый рост числа отъезжающих, и в 1979 г. был отмечен пик еврейской эмиграции 1970-х: более 51 тыс. чел.111
Победа на президентских выборах в США Р. Рейгана (1980), назвавшего СССР «империей зла», обострила советско-американские отношения. Это привело к ответной реакции советских властей, сразу же ограничивших выезд евреев из СССР. Число репатриантов снизилось практически до уровня середины 1960-х гг.
«Окно» окончательно закрылось в начале 1980-х гг. по причине ввода Советской Армии в Афганистан и высылки из Москвы в Горький (ныне Нижний Новгород) академика-диссидента А. Д. Сахарова. Одновременно руководство СССР все отчетливее ощущало политическое давление со стороны Запада и окончательно прекратило идти на компромисс с ним по «еврейскому вопросу». Он был признан «решенным». Одновременно власти прибегли к репрессивным мерам в отношении активистов, ратовавших за отъезд из страны. Если в 1979 г. выездные визы получили 51 333 чел., то в 1982 г. таковых оказалось лишь 2688 чел. По итогам 1983 г. число виз уменьшилось до 1315, а в 1984 г. их было выдано лишь 896.112 Как однозначно констатировал в 1984 г. мюнхенский журнал «Страна и мир», «еврейская эмиграция из СССР прекратилась». Действительно, в октябре того же года из СССР в Вену приехало лишь 29 человек, в то время как в 1979 г. ежемесячное число репатриантов достигало 5 тысяч. Советская власть, по-видимому, сочла метод неэффективным для проведения своей политики. В результате участились аресты и допросы еврейских активистов, началось изъятие уже готовых документов из ОВИРа и т. д.113