V
Одним из организаторов постановки «Персов» был Перикл, афинский аристократ, в честь которого была названа следующая эпоха. Снисходительность и скромность сочетались в нем с умением привлекать на свою сторону людей; при этом он также был покровителем искусств, умелым полководцем, опытным дипломатом, прекрасным экономистом, автором оригинальных конституционных идей, переживших его время, одним из самых блестящих ораторов Афин и человеком, давшим городу тот облик, в котором он дошел до нас, и правившим им и его империей более четверти века[59]. Однако именно Перикл сделал больше кого бы то ни было еще для развязывания Пелопоннесской войны – этого непреднамеренного результата создания культуры, поддерживающей стратегию.
Спартанцам не нужна была новая культура, поскольку после греко-персидских войн их старая культура в целом не изменилась. Культура же афинян преобразилась полностью. Они доказали свое умение воевать на суше, одержав победу над персами (без спартанцев) при Марафоне в 490 году до н. э., а также (с помощью спартанцев) при Платеях в 479 году до н. э. Но «остров» Фемистокла означал отказ от дальнейшего развития этого умения: он боялся, что Афины никогда не смогут противостоять войску спартанцев[60]. К середине 450-х годов до н. э. Перикл, который был с этим согласен, достроил стены вокруг Афин и Пирея, что позволяло полностью опираться на морскую мощь в любой будущей войне. Новая стратегия была вполне разумной, но она сделала из афинян, по наблюдению Фукидида, другой народ.
Афины традиционно жили сельским хозяйством: в мирное время поля и виноградники местных земледельцев снабжали город продовольствием, а в военное время они пополняли собой ряды афинской пехоты и кавалерии. Теперь же их хозяйства уже никто не собирался защищать; роль их самих в войне также упала. В случае нападения спартанцев они должны были толпами бежать в город, укрываться за его стенами и наблюдать с этих стен за уничтожением своих имений, посевов и оливковых деревьев. Перикл, который и сам был землевладельцем, обещал сжечь собственное хозяйство, чтобы доказать свою решимость стоять до конца. Он считал, что в конце концов спартанцы, обеспокоенные тем, что в их собственных поместьях остались ненадежные илоты, бросят все и уйдут восвояси, но вовсе не благодаря усилиям тех, на ком раньше держалась стабильность афинского общества. Между тем корабли, базирующиеся в пирейском порту, будут поддерживать Афины благодаря сообщению с их заморскими территориями и совершать набеги на незащищенные берега Спарты, ускоряя уход спартанцев[61].
Но содержание торгового и военного флота требовало немалых расходов. Чтобы сражаться на суше, афинскому гоплиту нужен был лишь меч, щит, шлем, минимум доспехов и абсолютная уверенность в воюющем рядом с ним товарище, поскольку греческие фаланги перемещались как единое целое: импровизация неизбежно оканчивалась катастрофой. Для флота же требовались портовые сооружения, корабли, паруса и ряды гребцов, готовых сидеть в смрадной трюмной воде (триремы редко останавливались для того, чтобы люди могли справить нужду), не имеющих возможности следить за ходом битвы и отправлявшихся на дно при ее неудачном исходе. Их должна была вдохновлять не только память о собственных хозяйствах (которых, впрочем, у большинства из них никогда не было) и принуждать к действию не только муштра (от которой было мало толку в зловонных скользких тесных помещениях)[62]
Примечания
1
См. программы курса «Стратегия и политика» Военно-морского колледжа по адресу: www.usnwc.edu/Faculty-and-Departments/Academic-Departments/Strategy-and-Policy-Department. Программа курса Йельского университета размещена по адресу www.grandstrategy.yale.edu/background; см. также: Linda Kulman, Teaching Common Sense: The Grand Strategy Program at Yale University (Westport, Connecticut: Prospecta Press, 2016).
2
Некоторые из читателей могут подумать, что я забыл о холодной войне. Это не так: я просто уже достаточно много высказывался на эту тему раньше. Из более поздних публикаций см. переработанное издание моей книги Strategies of Containment (New York: Oxford University Press, 2005), а также мою статью: John Lewis Gaddis, “Grand Strategies in the Cold War,” in Melvyn P. Leffler and Odd Arne Westad, The Cambridge History of the Cold War (New York: Cambridge University Press, 2010), vol. 2, p. 1–21.
3
Я особенно признателен бывшему декану Юридической школы Йельского университета Энтони Кронману за его идеи о значении всех этих авторов для теории большой стратегии. Глава 1
4
Цитаты из Геродота без указания переводчика приводятся в переводе с английского, поскольку существующие русские переводы с древнегреческого соответствующих мест сильно расходится с английским текстом у Гэддиса. – Прим. перев.
5
Herodotus, The History, Book VII: 1–56. Я использовал перевод Дэвида Грина: Herodotus, The History. Translated by David Grene (Chicago: University of Chicago Press, 1987), p. 466–490. Из недавних работ о Геродоте см.: Robert Kaplan, “A Historian For Our Time,” The Atlantic, January, 2007.
6
Michael Ignatieff, Isaiah Berlin: A Life (New York: Metropolitan Books, 1998) – его лучшая биография. О вечеринке рассказано на p. 173, но см. также: Ramin Jahanbegloo, Conversations with Isaiah Berlin, 2nd ed. (London: Halban, 1992), p. 188–189, и Isaiah Berlin, Enlightening: Letters 1946–1960, edited by Henry Hardy and Jennifer Holmes (London, Pimlico, 2011), p. 31n. Возможный источник вдохновения также: C. M. Bowra, “The Fox and the Hedgehog,” The Classical Quarterly, 34 (January-April, 1940), 26–29.
7
Краткая история этого афоризма изложена в последней книге Стивена Джей Гулда: Stephen Jay Gould, The Hedgehog, the Fox, and the Magister’s Pox: Mending the Gap between Science and the Humanities (Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 2011), p. 1–8.
8
Isaiah Berlin, The Hedgehog and the Fox, edited by Henry Hardy (Princeton: Princeton University Press, 2013), p. 91. Я взял эту мысль, как и многие другие в этой главе, из эссе моего бывшего студента Джозефа Карлсмита, подготовленного в 2011 г. к семинару в Йельском университете «Исследования по большой стратегии»: Joseph Carlsmith, “The Bed, the Map, and the Butterfly: Isaiah Berlin’s Grand Strategy of Grand Strategy,” http://berlin.wolf.ox.ac.uk/lists/onib/carlsmith.pdf.
9
Berlin, The Hedgehog and the Fox, p. 2–3, 90; Исайя Берлин, “Еж и лиса”, в Исайя Берлин, История свободы. Россия (Москва: Новое литературное обозрение, 2001), с. 183–184, 268.
10
A. N. Wilson, Tolstoy: A Biography (New York: Norton, 1988), p. 506–517.
11
Berlin, The Hedgehog and the Fox, p. xv – xvi.
12
Herodotus, I: 12, p. 38.
13
Ibid., VII: 8, 10, p. 469, 472. См. также: Tom Holland, Persian Fire: The First World Empire and the Battle for the West (New York: Doubleday, 2005), p. 238.
14
Herodotus, VII: 8, 22–24, p. 469, 478–79; Holland, Persian Fire, p. 212–214.
15
Подробнее о различиях в стратегии Ахилла и Одиссея см.: Lawrence Freedman, Strategy: A History (New York: Oxford University Press, 2013), p. 22; Лоуренс Фридман, Стратегия: Война, революция, бизнес (Москва: Кучково Поле, 2017), с. 34.
16
Конечно, не буквально. Хотя Геродот тогда уже родился, он был еще ребенком.
17
Philip E. Tetlock, Expert Political Judgment: How Good Is It? How Can We Know? (Princeton: Princeton University Press, 2005), особенно pp. xi, 73–75, 118, 128–29. Выводы, сделанные Тетлоком, популярно изложены в Dan Gardner, Future Babble: Why Expert Predictions Are Next to Worthless, and You Can Do Better (New York: Dutton, 2011). Тетлок и Гарднер, в свою очередь, совместно написали следующую работу – Superforecasting: The Art and Science of Prediction (New York: Crown, 2015).