Тщательно изучив письменные работы, десятилетия лекций, сотни примеров терапевтических случаев, а также ежедневное поведение дома, авторы сделали попытку воскресить голос Эриксона. Идея о том, что несколько различных техник могут служить одной и той же цели, и вера в то, что каждую интервенцию надо производить, соблюдая осторожность, исходит напрямую из учения Милтона Эриксона. Прочтя первую часть книги, читатель будет способен распознавать фундаментальную динамику исцеления и клинических отношений. Эта философская модель послужит контекстом для выбора и осуществления клинических стратегий. Во второй части будет дано описание каждой стратегии. Каждая из них изображена в простой и общей манере с последующим тщательно продуманным и комплексным исследованием клинических техник, вытекающих из той стратегии. Не стоит при этом забывать, что описанные приемы носят общий характер, они не являются точными методами и используются для создания бесчисленного количества уникальных решений. Несмотря на то, что эта работа не ставит перед собой цель описать всю практику Милтона Эриксона, она дает твердую основу для понимания того, как он научился достигать целей, связанных со здоровьем.
Глава 2. Состояние человека
В этой главе будут рассмотрены невысказанные ожидания людей и скрытая в них проблема перфекционизма. Чтобы у читателя была возможность сравнить свои начальные заключения о работе Эриксона с анализом книги, был выбран клинический случай, рассказанный Эриксоном на одном из его многочисленных семинаров. Более детально этот пример, который был приведен, чтобы продемонстрировать многогранность работы Эриксона, будет рассмотрен в восьмой главе. Важно осознавать, что из каждого примера клинического случая вытекает не вовсе одна-единственная точка зрения. Как было задумано Эриксоном, каждая история является метафорой, созданной для передачи бесконечных знаний, которые трудно связать вместе и создать стройную теорию.
Человек, который проклял жизнь
Однажды к Эриксону привезли человека, который последние 11 лет своей жизни из-за артрита был полностью прикован к инвалидной коляске. Он проклинал жизнь и злился на судьбу. Двигать он мог только головой и чуть-чуть одним большим пальцем. Его жена одевала его, каждое утро сажала в коляску, кормила и укладывала спать – он был полностью от нее зависим. Он, не переставая, проклинал свою несчастную судьбу.
Эриксон высказался просто и по делу. Он упрекнул мужчину, что тот недостаточно двигается: «У тебя есть большой палец, который будет двигаться, и ты лучше двигай им! И ты лучше упражняй свой _____________ большой палец каждый день, чтобы скоротать ____________ время».
Мужчина в ответ на медицинский совет Эриксона стал злиться и вести себя вызывающе, желая доказать Эриксону, что он мог бы «шевелить туда-сюда этот чертов большой палец весь день и всю ночь, и всю неделю, и весь месяц» и это бы не дало «ни черта»! Он вернулся домой, полный решимости отстоять свою точку зрения. Однако, упряжняя большой палец, он внезапно заметил движение в указательном, на которое, вероятнее всего, повлияло движение большого пальца. Продолжая упражнения, со временем он стал способен двигать и остальными пальцами. Прогресс захватил мужчину, каждый признак продвижения вперед полностью поглощал его, заставляя наблюдать, сколько еще небольших движений он может сделать своими пальцами. Потом он смог двигать запястьем, затем руками.
Эти упражнения стали способом времяпровождения. Через год после первой встречи Эриксон дал пациенту задание покрасить небольшой домик для отдыха. Тот начал ругаться, утверждая, что, если бы у Эриксона была хоть капля здравого смысла, он не заставил бы столь ограниченного в движениях человека красить домик, но Эриксон был непреклонен.
На выполнение задания ушло около трех недель. К концу лета пациент увеличил скорость и мог покрасить двухэтажный дом всего за неделю. После этих достижений он вскоре устроился на работу водителем грузовика. Далее он вступил в одно из обществ и вскоре был выбран его главой. Работая с Эриксоном, пациент решил, что нуждается в высшем образовании, и поступил в колледж.
Но артрит все еще не отступал. По словам Эриксона, теперь каждый год мужчина ждал сезона дождей и тех трех-семи дней, когда болезненный артрит снова приковывал его к постели. Однако теперь мужчина смог смириться со своей временной прикованностью к постели, потому что она давала ему возможность прочитать книги, за которые он уже давно хотел взяться. Остаточный артрит теперь воспринимался не как рецидив, а как своеобразный отпуск. (Эриксон, 1957)
* * *
Этот и многие другие описанные в книге случаи кажутся невероятными, поэтому очень важно сосредоточиться на том, что было достигнуто, а что нет. Ошибочно соблазниться идеей, что эриксоновский гипноз возымел некое магическое целительное воздействие. Каким бы невероятным не был итог лечения пациента с артритом, важно понять, что его артрит не был полностью вылечен. Напротив, в результате остались последствия – в определенные моменты, которые были выражены настолько ярко, насколько ярка была изначальная проблема. Остаточный артрит был настолько истощающим, что пациенту снова приходилось быть прикованным к постели. Однако терапия все же была чрезвычайно успешной, так как человек больше не был инвалидом.
Во-первых, надо осознать, что совершенство не является конечной целью терапии. Несмотря на то, что его силой убеждать людей часто восхищались, Эриксон очень тщательно избегал неуместных проявлений контроля. Он не пытался подвести людей под какие-либо идеальные стандарты. По его собственным словам, «человеку не свойственно совершенство». (1973/2002, с. 14) Соответственно он предупреждал об осложнениях, вытекающих из стремления к полному излечению. Наоборот, Эриксон сосредотачивался на улучшении здоровья пациента, в каком бы плохом состоянии он ни находился. Он считал важным искать какое-нибудь небольшое улучшение, которое может быть достигнуто в связи с текущим состоянием пациента.
Эриксон подходил к терапии с мыслью, что все страдания могут быть облегчены. Боль в жизни неизбежна, но это не значит, что она должна перекрывать все остальные чувства. Все страдания следует воспринимать как неудобства, проблему, вызов, что где-то возможно какого-то рода улучшение. (Эриксон-Кляйн, 1990, с. 273)[1]
Как это часто случается, даже незначительные улучшения могут привести к совершенно неожиданным последствиям или даже превратиться в цепь абсолютно непредвиденных достижений. Как в случае пациента с артритом, Эриксон признавал, что изначально даже не предполагал, что мужчина достигнет столь удивительного прогресса. До этого большая часть энергии пациента была направлена на ухудшение ситуации, однако, как только ее направили на осознание скрытых возможностей, кажущиеся непреодолимыми обстоятельства были преодолены. Если бы Эриксон попытался полностью его вылечить, он наверняка потерпел бы неудачу. Вместо этого он надеялся на то, что можно достичь хоть какого-нибудь прогресса.
Во-вторых, жизнь требует приложения усилий. Это часто упускается из виду в культуре современных удобств. Люди не только не идеальны, но и должны прилагать усилия, чтобы «работать» правильно. Здоровые мускулы требуют постоянных тренировок. Здоровый мозг требует непрерывной стимуляции и напряженной обработки. Здоровые семьи требуют постоянного внимания и участия. В своей клинической работе Эриксон крайне редко использовал слова или фразы, которые оставляли бы пациенту пассивную роль. Он находил стимулирующие способы вдохновлять клиента быть задействованным в процесс собственного излечения. Будучи воспитанным на ферме, он прекрасно понимал значение такой фразы: «Ты должен делать свою часть работы». Он понимал чувство удовлетворения, которое приходит после тяжелого рабочего дня.