Он переехал в прошлом году.
Там его дети.
В штате Нью-Йорк заболела жена —
Опытный врач и красавица Сьюзен.
Там его дети. Опасность. Война.
Город контужен.
Там у дороги раскидистый клён,
Ящик почтовый на тоненькой ножке…
Он ведь как мальчик был в Сьюзен влюблён,
Не понарошку.
Память прошибла железную дверь,
Вышла из комнаты, села напротив.
Смотрит в глаза. Как они там теперь,
Хлоя и Мэтив?
Хочется, хочется снова домой,
Нет, он не стал бы тогда разводиться…
Выйдет из морга последний герой,
Чтобы родиться.
Морозов Александр
Моим друзьям
За лесом ядерный реактор,
А надо мной – шатер небес.
Махну я стопку и за трактор —
Так самый главный лечит здесь..
День ошарашит новостями,
Везде границы на замках…
Как хорошо, что можем с вами
Общаться в прозе и стихах.
Хоть мы здесь не на карантине,
Но меньше стало разных встреч.
Трясется колыбель латыни
И занесён ужасный меч
Над человечеством греховным.
Людской прореживают род…
Пусть любит вас Господь и помнит
И от напастей сбережёт.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Фабрикант Борис
Мы заперлись, чтоб не соприкоснуться…
А начиналось замыслом нехитрым…
Земля ступала как-то неуклюже…
Отдел учёта высших канцелярий…
Из-за того, что лето взаперти…
ГЕРМАНИЯ
Спектор Владимир
Мир не болен. Но боли подобен…
* * *
Незабываемое прошлое
И раненый в голову завтрашний день —
Всё рухнуло, как подкошенное.
– Уходишь? Пожалуйста, маску надень.
Воздушно-капельная паника
От Болдинских песен до нашей хандры.
Где «кнут» – почти синоним «пряника»,
Где ангел не знает, что он «вне игры».
* * *
Поезд пришел, как приходят с повинной —
Двери настежь, от «много» до «мало».
От нашего – вашему карантину —
Шёпот подошв, как эхо вокзала.
Вирус, как птица, летит на дыханье.
Где-то бродит удача в перчатках.
Поезд приходит, не поздний, не ранний,
Точно к платформе. Снова загадка.
Диптих
1
Время верное и неверное,
Вневременное, полубольное…
Было радио сарафанное,
Стало – карманное, вышивное.
Время длинное и короткое,
Волны-вирусы, тэги-микробы…
Бьют минуты прямой наводкою.
Мир не болен. Но боли подобен…
2
Музыки нет. А играла так весело.
Что-то сломалось. И эхо молчит.
Что ж ты, кудрявая, нос свой повесила?
Как заразителен «вид на Мадрид»…
Как заразительны и обеззвучены
Маски на лицах и боль под рукой.
Новости жалят, как гады гремучие,
Музыку глушит ползучий покой…
ДНР
Нечипорук Иван
Пожар вселенской паники
Духомпад
О время страшной пустоты
Молюсь осинам, может пригодиться!
С. Есенин
О время страшной пустоты,
Черствения и озверенья,
В цепном законе суеты
Всё крепче звенья.
Живу, как червь без света, без
Любви. В апреле високосном
Теперь хожу украдкой в лес
Молиться соснам…
И массово-безумный страх,
И обнуление сознанья,
Приму с молитвой на устах
Как назиданье.
Всё жёстче бытия оскал
Сквозь Откровения… Осанна
Грядым, кто это всё читал
От Иоанна.
ИЗРАИЛЬ
Кабаков Виталий
Последние темные дни…
Последние темные дни
мы, к слову, не встретим с друзьями,
под лампой или небесами,
в последние темные дни.
И вправду, в последние дни
пространство становится уже,
и, как обещают, к тому же
наступят последние дни.
Послушай, ведь сказ не про нас,
ведь мы-то не сможем исчезнуть,
так просто вот взять – и исчезнуть,
конечно же, сказ – не про нас.
Вот только тревоги детей,
ведь дети беспечнее внуков…
Любимую только бы руку
сжимать и нежней и сильней.
Последние дни все длинней
весною – пора благодати!
Спаситель, увы – не спасатель.
Но небо светлей и светлей.
Каждый вечер…
Каждый вечер – как оповещение новой беды.
Високосной весною, немою порой пандемии
пополняется список потерь. И пространства пустые
остаются без звуков и слов, без молитв и еды.
Закрываются страны, по новой в границы входя.
Расстоянья сгущаются до аппликаций в смартфоне.
То ли ты так становишься резок на нынешнем фоне,
или мир современный размыли на фоне тебя.
Где-то внуки растут, набирая положенный вес,
там где дети надеются на разрешение свыше.
Нет почти что машин и легко человека расслышать,
примеряя в апреле талит, куфию или крест.
А вот птицам раздолье летать, голося поутру,
наблюдая в окно, кто из нас от них первым проснется.
Кипарис за окном на ветру не ломается, гнется,
Трудно сдерживать листья на свежем весеннем ветру.
Сказаться счастливым…
Сказаться счастливым и выйти на ветер,
на солнце, на…
Закончилось что-то, что ты не приметил,
жара? война?
На улице мусор от сброшенных масок
сметут с утра.
Довольно скопили уже припасов,
пора, пора…
Да только, что толку, ушли от причала
и ждать должны
попутного ветра, девятого вала,
второй волны.
Левина Виктория
Когда свершится…
Когда свершится и прорвётся
в проём, запаянный снаружи,
в двери аорту – к саду, к морю! —
сердечный выплеск аритмий,
к людским отарам проберётся
тот, кто в такую пору нужен,
тот, кто залечит боль и горе
в миру внезапных пандемий.
Придёт негромко. На сандальи
осела пыль тысячелетий,
простой верёвкою подвязан
хитон – подобье древних тог.
Далёк от войн и вакханалий,
он, кто единственный на свете
носить мобильник не обязан…
Его узнают – просто бог.
Укажет взглядом потеплевшим
на молодняк, проросший споро
на месте вырубленных просек,
на снег нетающих вершин,
где, чистым ветром охмелевши,
хохочут поле, лес и горы.
Так сохранить планету просит
посланник жизни – божий сын.
Рехтер Вера
Было лето безрадостным,
осень будет долга…
В лоб нацеленный градусник
так похож на наган.
Как в плохом сериальчике,
где вся ставка на страх,
престарелые мальчики
бодро лгут в новостях —
массам правда не надобна,
значит: ври, не красней!
Жизнь расколота надвое —
до «короны» и с ней.
Лица скрыты под масками
и куда б ни пошёл,
ты участвуешь в массовых
сценах из «Маски-шоу»,
где веселье изъято и
на запрете запрет,
а улыбки запрятаны,
будто их больше нет.
Висо косное
Сумасшедшее время —
ни весна, ни зима,
високосное бремя…
Припозднившийся март
выдаёт нам по полной.
То ли выть, то ли пить?
Объедаясь попкорном,
за сюжетом следить?
Мир прикован к экранам,
каждый третий – пророк.
Знатоки в инстаграмах
взять советуют впрок
туалетной бумаги,
чтобы год или два
беспрепятственно гадить,
только хватит едва ль…
Сериал разномастный
из трагедий и лжи,
вместо скальпеля – пластырь,
место действия – жизнь.
Где ты, добрый волшебник?
Мир не верит давно
в эти детские бредни…
Только я всё равно
на виду у всезнаек
Чебурашкой бреду,
эскимо покупая,
отгоняю беду.
Он
Сапир Ирина
Карантин
Эпидемия. Точка невозврата
Карантинное настроение
SOS!МОЙ!Серебро Виктория
Частушки коронавирусные
Еле-еле душа в теле,
Но надежда в ней растёт.
Что увижу свет в туннеле,
То ли этот, то ли тот.
***
Я пройдусь походкой гордой
У народа на виду.
Маску нацеплю на морду,
За молодушку сойду.
***
Об убытках я не плачу,
Экономить я смогу.
Что на маски я потрачу,
На помаде сберегу.
***
Охранять не надо чад
От влиянья улицы.
Нынче детки все подряд
ZOOMники и ZOOMницы.
***
Подключились двадцать пять
Ухажёров сразу.
Очень трудно выбирать —
ZOOM зашёл за разум.
***
За окном уже стемнело.
Закипела в жилах кровь.
До чего же надоела
Виртуальная любовь!
***
Ни в театр, ни в кино
Я ходить не буду.
Маски-шоу всё равно
Нынче есть повсюду.
***
Повстречались мы с милком
Возле входа в станцию.
Постучались локотком
И храним дистанцию.
Старчевская Марина
Оставь защиту…
Оставь защиту, всяк сюда летящий,
Сними скафандр и пыльный гермошлем,
Вдыхай озон, внимай полям и чащам,
Напевам птиц, не пуганных никем.
Гляди, рассвет, прищурившись спросонок,
Росинки превращает в жемчуга,
А море, как доверчивый ягнёнок,
Наивно прижимается к ногам.
Здесь руки рек, не скованных бетоном,
Сплетаясь, огибают острова,
Жужжанье пчёл ожившим камертоном
Вибрирует, как в луке тетива.
Ни рай, ни ад, ни тайнопись цифири,
И не абсурд навязчивых идей…
А просто наступило лето в мире,