И всё же, этого было достаточно, чтобы вызвать доверие и уважение к молоденькой мамочке из начала переулка. Оля не сомневалась, что в случае возможных проблем – соседи не оставят её в беде. Она верила в человеческую добропорядочность. Верила, но надеялась по-прежнему только на себя.
Но, не смотря на добрые отношения с соседями, Ольга решила не рассказывать всем, что Константина не будет в доме целый год. Лучше перестраховаться и вести себя так, будто ничего не изменилось.
«Он возвращается по ночам, уходит рано утром. Его и до этого не часто могли на улице замечать. Да и он не особо приветливый. Зашёл себе домой в своих мыслях, всем и дела нет. И ему нет. Про него, может, и помнят только потому, что знают меня и видели нас вместе пару раз. Как глупо. И как нелепо… Да… надеюсь, никто не заподозрит ничего»
– КСИСЯ!!! МЯЯЯЯЯ!!!! – вдруг запищала Ева, быстро перебирая своими маленькими ножками, и Ольга, отвлекаясь от своих мыслей, вдруг испуганно побежала за дочкой, гонящейся за котом. Мама бежала и боялась дышать: она впервые видела, как её малышка самостоятельно бежит! Так быстро, легко, неловко и так необычно! Так смешно. И так опасно! Оля с ужасом протягивала руки, понимая, что всё равно не успеет поймать свою малышку, когда та споткнётся о собственные ноги и упадёт. И ей оставалось только подстраховывать воздух у маленького тельца в розовом платьице, стремительно бегущего за маленькой серенькой кошечкой.
Женщина с пакетами обернулась и умилительно улыбнулась.
Ева остановилась, чуть не упав, и начала заразительно хихикать, показывая крохотным пальчиком на животное, прячущееся за машиной.
– Васька! – позвал Денис, выехавший из-за ворот дома на своём велосипеде. – О! Здравствуйте! Привет, Ева!
– Привет, – весело поздоровалась Оля. Ева едва обратила на мальчика внимание, присев на корточки и пытаясь углядеть, где прячется кот.
– Васька! Кс-кс-кс, – позвал мальчик, нагнувшись и пытаясь рукой дотянуться до шерсти питомца. Кот шмыгнул из-под машины и испуганно посмотрел на людей. Ева зашлась хохотом и собиралась догонять котика, но Денис опередил её и успел поймать четвероногого, подставив к рукам девочки. Ева от неожиданности растерялась и счастливо раскрыла рот, не зная, что теперь делать. Оля тут же подскочила и подхватила маленькие ручки, чтобы научить дочь легонько гладить котика. Но оказалось, что девочке гораздо интереснее было бы играть в догонялки с животным, чем гладить. Какая скука.
– Смотрите! – вдруг заявил Денис, заскакивая на велосипед и начиная разгоняться на подъём к переулку. Оля повернулась, не отпуская руку Евы. Девочка с равнодушием смотрела на уезжающего мальчика, больше заинтригованная поведением кота Василия. Денис же начал катиться вниз, пытаясь поднять переднее колесо. У него получилось на короткое время. Оля, понимая, что мальчика следует вознаградить похвалой, поаплодировала и сказала «Молодец!». В прочем, ей показалось, что ничего особенного он, конечно, не сделал.
«Когда Ева делает какую-то ерунду, Я хвалю её. Я понимаю, как это важно, не упустить появления каких-то навыков, маленьких или больших. Даже поставить один кубик на другой – это для неё большой труд. А Денис? Он вроде уже большой мальчик. А стоит ли мне так же поощрять его похвалой за то, что мне кажется мелочью? Хвалила бы Я Еву? Я бы, наверное, заставляла её надевать наколенники и шлем».
Васька убежал в щель под воротами, чем заставил Еву возмутительно крикнуть.
– Котик побежал отдыхать домой, Ева. Помаши-ка ему ручкой, дорогая, – ласково обратилась Оля к девочке. – Пока-пока, котик! Отдыхай!
– Апа-апа… маааф, – Ева послушно помахала рукой и оглядывалась, не вернётся ли зверь в переулок. В прочем не важно: вернётся он или нет. Главное, что мама потащит её на детскую площадку на своих руках.
– Не успела, – Ольга грустно вздохнула, в обоих смыслах опуская руки. На дисплее телефона горело сообщение о пропущенном вызове десять минут назад. Вызова Константина.
Это был его первый звонок, спустя три недели тишины. Несколько раз он писал краткие сообщения, какую-то информацию один раз сообщили его родители, звонившие на прошлой неделе. Всё это было таким кратким и невесомым:
Всё в порядке. Распределят на следующей неделе.
Нас привезли в часть. Я сам позвоню, когда получится.
Всё очень жёстко. Но мы привыкли. На днях позвоню.
Привезли новеньких. Скоро распределение. Люблю Вас.
У нас провинился пацан. Будем неделю без телефонов.
И вот теперь, когда у него наконец-то появилась возможность позвонить, она не смогла ответить. Она не успела подойти к телефону. Она не могла успеть. Она не могла знать, что он позвонит.
Ольга почувствовала бессилие, отчаяние и бесконечную грусть, неподъёмным грузом свалившую её на край кровати.
«Ты виновата. Только ты. Скоро месяц, как его нет рядом, а ты просрала единственный шанс, чтобы его услышать. Он и так не может часто выходить на связь, а когда мог позвонить – Ты оставила телефон на беззвучном режиме в другой комнате, а сама смотрела на спящую дочь. Так тебе и надо».
Оля посмотрела на дисплей, словно ожидая, что сейчас ей снова позвонят, что всплывёт сообщение от любимого. Но экран темнел через несколько секунд бездействия.
«Может, если Я…. Нет, звонить нельзя. Но, возможно, если Я напишу ему… Вдруг?..он мне перезвонит? Если ещё не поздно»
Ольга взглянула на спящую дочь и про себя попросила, чтобы девочка не проснулась в ближайшие минут десять. Ей хватило бы даже двух минут. Одной минуты голоса любимого. В прочем, кого она обманывает? Ей не хватило бы даже часа.
Ей казалось, что прошло так много времени, прежде чем она нажала первые буквы сообщения. А потом телефон в руках завибрировал.
– ДА? – она не верила в то, что сейчас происходило, не верила, что услышит его голос.
– Любимая! Наконец-то!
– Кость! Как… как Я рада тебя слышать, – Оля чувствовала, как горло сжимает спазм, но её переполняло счастье и безграничная радость. – Я так боялась, Я думала, что уже сегодня…
– Родная, у меня совсем мало времени, – перебил её он. – Скажи мне, как Вы там? Как Ты? Как Ева?
– Ах, прекрасно, прекрасно. У нас всё хорошо. А ты как?
«Нет, нет, это всё такая ерунда, зачем мы тратим на эти вопросы время? Конечно же, всё хорошо, так зачем мы спрашиваем. Мы говорим всё не то, не то! Так хочется, так хочется… сказать обо всём, но что именно нужно сказать, мы не знаем!»
– Нас распределили! Я служу в пехоте! Завтра нас отвозят в роту. Стану звонить уже чаще.
– Да, да, – Оля вдруг поняла, что не знает, что сказать, но ей только хотелось, чтобы он говорил, и не прекращал, чтобы время остановилось.
– Как дома дела? Не страшно самим? Справляетесь без меня?
– Да. Но тебя не хватает. Я… Я… Я так… Без тебя немного одиноко, да. Ева ищет тебя и зовёт. Не плачет, но видно, что не может понять, где ты. Она всё уверенней ходит! А Я… мне столько хочется сказать тебе. Мне… Знаешь, Я так взволнована, Я боялась, что уже не услышу тебя, потому что опоздала, когда ты звонил в первый раз.
«Он теперь солдат. Он теперь не может говорить эти нежные сопливые „люблю тебя“, „скучаю“. Что ж ты несёшь? У Вас совсем нет времени».
– Я очень скучаю, Оля. По Тебе. По малышке. Поцелуй её за меня.
– Конечно, Костя, – женщина почувствовала, что вскоре нужно будет прощаться. Этот тон голоса, это скверное чувство заставляло сердце сжиматься.
Она совершенно забыла всё, что хотела рассказать. Слова разлетелись из головы, словно голуби от бегущего ребёнка: в один миг всё вспорхнуло и исчезло безвозвратно. Её переполняло только отчаяние, что она не может задержать эту минуту. Будто малое дитя, схватившись за платье мамы, лишь бы она не уходила, Оля хотела ухватиться за каждую секунду телефонного разговора, но не могла. Не могла остановить время.