Закончив выслушивать этого напыщенного индюка, Нерот увидел спешащего к нему стражника:
– Господин Нерот, ещё несколько возгораний в северной части города!
– Что?! Как?! Что горит?
– Это… это здания господина Соретия, – почему-то прошептал стражник.
Соретий! Да чтоб его Свет покарал! Как же так?
– Господин Нерот, во всех сгоревших зданиях были активированы Тушители, но они не сработали, – продолжил доклад подчинённый.
Верно. Владельцы этих складов люди состоятельные, и своё имущество защищали всеми доступными способами, в том числе и артефактами. Имелись у складов и сторожа, но те клянутся Светом, что ничего необычного не заметили. Да и огонь во всех случаях распространился слишком быстро.
Это поджог. Однозначно. Но кто? И зачем? Снова этот Герой? А если и он, то тогда главный вопрос: как он это сделал? В разных частях города, обойдя патрули, не замеченный сторожами, сломав или отключив Тушители (как он вообще про них узнал?).
Ещё несколько таких пожаров и ему придётся трястись уже за свою жизнь, а не только за свой кошелёк.
Нерот окликнул стражников, бесцельно шатавшихся вокруг догоравшего склада, и принялся раздавать приказы:
– Усилить патрули в восточной и северной части города, особо следить за имуществом членов Совета Короля. Загонять горожан в дома, никто не должен праздно шататься по улицам. Тогда Герой не сможет передвигаться незамеченным. И не забудьте – ни в коем случае не убивать, брать только живьём. Уж я устрою ему «случайную» смерть.
Подчинённые разбежались передавать приказ. Никто из них, как и сам Нерот, не обратил внимание на двух пацанят семи лет, стоявших в переулке неподалёку, с раскрытыми ртами завороженно смотревшими на огонь, пожирающий здание. Каждый из мальчишек твёрдо сжимал в ладошке настоящее сокровище – золотую монету, подаренную щедрым рыцарем за выполнение небольшого поручения.
Ничего удивительного – на этих маленьких дьяволят вообще редко обращают внимание.
***
Марий изнывал в своём доспехе. Личные стражи Его Преосвещенства всегда носили полный латный доспех, за восемь лет службы он уже привык и к духоте, и к скованности, но сегодня выдался особенно жаркий день. Ещё и время неудачное – солнце почти в зените. Тем более, что стоять в одиночку у входа для прислуги откровенно скучно.
Но последние десять минут Марий желал именно одиночества.
– Марий!.. Господин Марий!.. Я знаю, что ты меня слышишь. Ну чего тебе стоит, а? Дай уже меч подержать! – в сотый раз канючил этот мелкий засранец Шотри.
– Отвали, сказал, – тоже в сотый раз отказал Марит.
Сегодня мелкий разошёлся сильнее обычного. Он, бывало, задирался, чего-нибудь выпрашивал, всё просился уговорить Его Преосвещенство взять его, такого способного, в личную стражу. Но всегда ненавязчиво, долго не надоедал. А тут будто забыл, что скоро смена Мария подойдёт к концу и мальцу не поздоровится.
Мысли Мария о скорой сладкой мести мелкому шкоднику ушли на второй план, когда из-за угла, слегка пошатываясь, вышел такой же, как и Марий, в полном доспехе, рыцарь.
– Господин Щехей, – признал его Шотри. У мальца талант сходу опознавать личных стражников Его Преосвещенства.
Щехей, слегка пошатываясь, подошёл вплотную.
– Здаров, Марий. Пусти внутрь.
– Здаров. Ты ж сегодня выходной?
Машинально ответив, лишь после Марий призадумался. Голос у Щехея был вроде обычный, а вроде и немного другой. Или это у него с похмелья так?
– Господин Щехей, а можно меч ваш подержать? – влез в разговор Шотри.
– Отвали, шкет, – послал его Щехей. – Меня Гофер выдернул, говорит что-то случилось, нужно чтоб вся стража была здесь.
– А-а, из-за Героя что ли?
– Мне почём знать? Открой, пойду в нашу коморку досыпать. Понадоблюсь, будите.
– Понял. Код?
– Маргоний.
– Нет. Утром сменили же. Ты где?.. А, ну да, – распахнул дверь Марий. – Новый код – Бермолий.
– Ага. Бермолий.
Щехей зашёл внутрь. Закрыв за ним дверь, Марий вернулся на свой пост.
Шотри исчез без следа.
***
Получилось. Это была самая рискованная часть. Если бы Шотри не поведал мне, что если убить или даже просто вырубить любого из личной стражи Преосвещенства, то об этом сразу узнают все остальные стражники, я бы не стал заниматься этим фарсом с переодеванием. Но теперь всё позади, осталось только найти Преосвещенство и заставить его заплатить по долгам.
Сказать честно, я не ожидал, что от малышни будет много толку. Но стоило Шотри услышать о золотых монетах в качестве награды, он тут же организовал бурную деятельность. Чтобы собрать команду мечты из двух десятков сорванцов ему хватило пятнадцати минут. Головной штаб организовали дома у Митрия, друга Шотри. Он жил с отцом – беспробудным алкашом, всё время громко храпевшим со второго этажа, потому нам никто не мешал. Впрочем, от меня потребовалось только рассказать малышне, чего я от них хочу, дальше они уже сами. Облазив все злачные места по всему городу, малышня знала обо всех мелочах и деталях, необходимых для совершения задуманных мной диверсий. Смотря на стороны на их жаркие споры о том, как лучше пролезть туда и сломать это, где лучше поджигать и что использовать для поджога, я чувствовал себя наивным, глупым дитяткой в окружении злобных гениев.
Сложности возникли только с планом проникновения в Цитадель. Личная стража Преосвещенства была лучше укомплектована, в том числе и такими проблемными артефактами, но задавая наводящие вопросы, я смог разработать этот авантюрный план. Доспех стащили у настоящего Щехея, который по-настоящему вдрызг напился прошлой ночью. После я долго и нудно расспрашивал Шотри о его повадках: как здоровается, дефекты речи, слова паразиты, как обращается к пацану, который вызвался идти со мной, и о многих других мелочах. Проговорили и отрепетировали весь диалог между мной и Марием. Я до последнего боялся, что из-за поднятой суматохи личной страже Преосвещенства накрутят хвосты, и Марий будет настороже. Боялся больше не за себя, а за малышню. Спались мы у ворот, и стало бы очевидно, кто у меня в помощниках. Даже представлять не хочу, что с ними бы тогда сотворили. А так я уверен, что этих разбойников не поймают.
И вот я внутри Цитадели.
Снял латные перчатки, положил на пол. Руки должны быть свободны. От Шотри я узнал, что Преосвещенство здесь, в Цитадели. Осталось только найти. Начну со знакомого места.
Повезло. Преосвещенство обнаружился в саду. Сидел на скамейке в беседке, пил вино из бокала. Как удачно. Твёрдой походкой направился по тропинке прямо к своей цели. Конечно, он сразу меня заметил.
– Я ведь сказал меня не беспокоить! Что случилось?..
Продолжил идти.
– Я спросил, что случилось, докладывай!..
Продолжил идти.
– Ты оглох, стражник?..
Чуть ускорился.
– Да что ты?..
Только после этого Преосвещенство подскочил со скамейки, уставился на меня, наконец заподозрив неладное. Начал было открывать рот…
– А-А-А! Нет! Нет! А-а-а!
Я не стал дожидаться, пока он заговорит. Закреплённый с внутренней стороны доспеха, у предплечья, нож, выскользнул в ладонь, чтобы секундой позже торчать из правого колена Преосвещенства. Пока он корчился на земле от боли, я подскочил к нему, схватил за руку, дёрнул, переворачивая его на живот. Ногой в латном сапоге надавил между лопаток. Его Преосвещенство лежал на земле, прижатый моей ногой, одна его рука под очень болезненным углом была выставлена назад, я крепко держал её за запястье. Скоро боль в колене подуспокоится, он сможет собраться с мыслями и наверняка запульнёт в меня каким-нибудь заклинанием. Как бы не так. Вытянул его руку, выкручивая её в предплечье, одновременно ладонью выкручивая её же в запястье. Преосвещенство уже не кричит – мычит от боли. Не зря я надавил ногой между лопаток, выбив из лёгких воздух – не хватало ещё, чтобы на его крики сбежалась стража. Несколько раз потряс плечом, в свободную руку, всё из того же тайничка в доспехе, выскользнула бечёвка, с заранее завязанной петлёй. Наклонился, накинул петлю ему на шею, потянул бечёвку на себя, затягивая петлю на шее Преосвещенства. Проделывая всё это, не забывал непрерывно выкручивать руку ублюдку, вызывая новые вспышки боли, не давая ему тем самым шанса воспользоваться спасительной магией. Теперь же, с удавкой на шее, он точно не сможет позвать на помощь или произнести активатор.