Вошла в мачехины покои, поклонилась в пол и промолвила:
– Матушка моя добрая, прости ты меня, дуру неразумную, за почтительные дочерние поцелуи, которые я по невежеству подарила будущему мужу твоему – повелителю нашему, и прими от меня эти подарки в знак нашего примирения.
У мачехи было хорошее настроение, она только что примерила свадебное платье, а часом раньше обсудила с придворным архитектором проект модернизации дворца. Послезавтра она станет королевой, вот тогда и расправится с негодницей, а сегодня ей вдруг захотелось быть доброй мамашей, и она проговорила, улыбнувшись:
– Что же, кто старое помянет, тому и глаз вон, проходи – не будем ссориться.
– Спасибо, любимая моя матушка, никогда не забуду ни милости твоей, ни твоих уроков, которые мне так пригодились и еще не раз пригодятся в жизни. Давай в знак примирения выпьем с тобой по бокалу этого старого терпкого вина.
Мачеха согласилась, а пока Золушка хлопотала над закуской, пошла в будуар примерить подаренное падчерицей ожерелье. А уж Золушка не растерялась – подсыпала в бокал сопернице своей смертельного порошка (пригодилась папина наука тоже). Выпила мачеха и умерла в страшных корчах, а падчерица коварная уничтожила все следы своего пребывания и ушла, никем не замеченная.
Горевать долго не стали: похоронили мачеху и успокоились, а чтобы дочери её им здесь глаза не мозолили, сослали их по настоянию принцессы в монастырь.
Долго ли, коротко ли, да только родила Золушка еще одну дочку Алинушку.
Папа – король престарелый – не нарадуется на своих девочек, о свадьбе мечтает, но сына огорчать не хочет.
Вернулся принц с войны, а у него прибавление семейства. Стал считать и гадать, как такое могло случиться, чтобы ребеночек через 10 месяцев после его отъезда родился. Но Золушка уж расстаралась: нежностью и хитростью убедила наивного принца, что в исключительных случаях дети и через 11 месяцев могут родиться, к тому же Алиночка в их породу пошла, похожа была и на государя, и на принца одновременно.
Живет Золушка с принцем душа в душу, а папенька-то ревнует. Решил сына на новую войну послать – с грозным многочисленным противником силой помериться. Так и сделал. Погоревал принц, но послушался отца – пошел на войну, где вскоре и погиб на поле боя смертью храбрых.
Потужили, поплакали, похоронили принца – единственного папиного наследника, а через сорок один день и свадебку сыграли.
Превратилась Золушка из принцессы в королеву, но власть-то по-прежнему у короля-отца оставалась.
Король счастлив, одного лишь у женушки просит – родить ему сына. Но не получается у них ничего с новым наследником. Даже к врачу пошли, а тот вынес неутешительный вердикт: износился организм у папеньки, не может он больше детей рожать. Ну раз так – вроде и успокоились.
А Золушке опять неймется – хочется новых приключений. Что ни праздник, она балы шумные устраивает и никогда одна после них в свою опочивальню не уходит (а король и знать ничего не знает – он на балы не ходит, спать рано ложится).
Все бы ничего, только месяцев через шесть стал он замечать, что женушка его пополнела. Заподозрил король неладное, к ответу призвал жену.
– Так и так, – спрашивает, – с кем согрешила?
– Да что ты, солнце мое ненаглядное, наше это дитя – общее. Может, наследника тебе рожу? Так бывает, что врачи ошибаются.
Родила вскоре третью девочку, и всё бы ей с рук сошло, но девочка уж очень темненькой получилась – от принца, видимо, африканского.
Что делать?
И тут она историю придумала про их дальнюю африканскую родню, которая ей гены-то пометила черным цветом.
Что вы думаете – опять ведь поверил король обманщице, а она уж старается государю угодить – третью дочурку Летиссией назвала в честь любимой матушки короля.
Так и жили они дружно и счастливо, но не долго. Вскоре государь скончался. А Золушка и поныне жива, правит безраздельно в увеличившемся в разы государстве, подданным своим лично чубы дерет, замуж больше не выходит, но и от одиночества не страдает. Так-то.
Кощей Бессмертный
В обычной советской семье родился мальчик, назвали его Костей. Рос он болезненным ребенком, с малолетства страдал астмой, поэтому был бледен и тщедушен – кожа да кости. Детский сад не посещал – врачи не разрешали.
В школе ни с кем не дружил – никто не хотел обременять себя общением с мрачным некрасивым астматиком, да еще и очкариком. Костя учился хорошо, особенно любил математику, с детьми не играл никогда и злился на всех: мог исподтишка дернуть какую-нибудь девочку за косичку, а потом спрятаться за широкую спину преподавателя, или подложить кнопку на стул однокласснику.
Его не любили, но и не трогали – ещё рассыплется. Дразнить – дразнили. Однажды с подачи Васи Филиппова к нему приклеилась кличка Кощей. В те времена люди жили небогато, экономили на всем и суп варили на бульоне из костей, считалось удачей купить в магазине суповой набор из говяжьих костей (дешево и практично). Вот Вася и стал называть Костю набором костей, а поскольку он шепелявил сильно, то получалось «набор кощей». Длинно было проговаривать оба слова, первое вскоре потерялось и осталось только одно – Кощей.
Костя-Кощей вел себя скромно, в споры не ввязывался, но имел одну большую страсть и талант – накопительство.
Он зарабатывал деньги на всём: за десять копеек давал одноклассникам списать домашку по математике, за двадцать – украдкой передавал на уроке решенный вариант контрольной работы, продавал фантики от конфет (многие коллекционировали их в то время, а мама Кости трудилась на кондитерской фабрике), а еще ежедневно откладывал по тридцать копеек в секретную коробочку – ведь аппетита у парня не было вовсе, и деньги, данные родителями на школьные завтраки, через два года превратились уже в солидный капитал.
С возрастом способы зарабатывания денег видоизменялись.
В седьмом классе он следил за одноклассниками и фотографировал их с сигаретами, а потом шантажировал и получал в качестве отступных когда рубль, а когда и три.
В старших классах занялся ростовщичеством – одалживал деньги сверстникам под высокие проценты, при этом всегда брал у них расписки.
После школы поступил, конечно, в финансово-экономический институт учиться на бухгалтера.
Бухгалтер из него вышел отменный: восемь часов на работе он считал чужие деньги, а ночью открывал свой сейф, который сам же и сконструировал, и пересчитывал свои.
К выпускному вечеру в институте у него уже накопилась приличная сумма (можно было бы вполне купить себе дом и хорошую машину в придачу).
– Откуда деньги? – спросите вы.
Во-первых, он экономил. За пять лет учебы в институте ни разу не истратил ни копейки. А зачем? Мама готовила ему еду, за проезд платить не надо было – он жил рядом с институтом, никогда никуда не выезжал, а одежду он донашивал за папой: не холодно – и ладно. Получал он повышенную стипендию – пятьдесят пять рублей в месяц. За год выходило 660 рублей, а за пять лет аж 3300 рублей – очень много для того времени.
Во-вторых, он неплохо зарабатывал на барахолке, покупая антикварные вещи за бесценок, потом продавал их знающим людям втридорога. Кстати уж, надо сказать, не брезговал и по помоечкам пройтись, даже на городскую свалку хаживал.
Мама ему помогала в этом бизнесе: чистила, стирала, штопала старые вещи – подготавливала их к продаже. Только вот денег от сына или помощи хотя бы небольшой не видела.
Сын всё складывал в свою кубышку и приговаривал:
– Не спеши, мать, попусту растратить то, что с таким трудом собиралось. Вот скоро накопим много денег, тогда заживем по-другому.
Но не судьба была зажить им по-другому: мама умерла, так и не испытав сыновьей щедрости (а отца уже давно как не было на этом свете).