Он уперся костяшками пальцев в землю и большим пальцем подбросил желтый шарик так, что он полетел в круг и разбил «звезду» на части. Мальчишки одобрительно загалдели. Шарик, выбитый игроком за пределы круга, считался его собственностью, и Сильвану не раз случалось спускать всё своё «состояние» в таких вот баталиях.
Конечно, он мог купить сколько угодно шариков – он мог купить этот дворик и окружавшие его дома. Но тогда игра потеряла бы смысл. Если он проигрывал все шарики, то одалживал несколько и продолжал игру, пока не отыгрывался.
Как обычно, игра полностью захватила Сильвана. Время замедлилось, а потом и вовсе исчезло. Он бросал и бросал, проигрывал, выигрывал и чувствовал себя просто отлично. Мальчишки уходили, приходили новые, а Сильван играл, забыв обо всём. Один раз остался с тремя жалкими шариками, потом мешочек снова потяжелел.
Когда небо приобрело густо-синий оттенок, а шарики стали невидимы в полумраке, игру пришлось закончить. Сильван сгреб свой выигрыш, попрощался с мальчишками и через лаз в заборе вернулся на улицу.
Роберт прислонился к забору со сложенными на груди руками. Голова его, словно в задумчивости, опустилась на грудь, черный силуэт казался выточенным из наступающей ночи.
– Уже поздно, поторопимся, – произнес он и выпрямился, хрустнув суставами.
Сильван потянулся и зевнул.
– Да, идем в «Клематис».
Он изрядно устал и с удовольствием отправился бы спать, но нельзя же разочаровывать подруг. К тому же была и другая причина побывать в «Клематисе» прежде, чем идти домой.
Он недовольно покосился на Роберта.
– Мог бы и раньше меня позвать! Почему я за всем должен следить сам?
– Вы бы всё равно не ушли.
– А вот и ушел бы! Ушел бы!
Роберт пожал плечами. Сильван не видел его лица, но отлично знал, что оно выражает. Ничего. Проще скалу заставить проявить какие-то чувства.
Ну и ладно. Сильван сжал в руке набитый шариками мешочек, бархат нежно льнул к пальцам. Голове полегчало, вечер тихий и приятный, а впереди ждали славная компания и отличная еда.
Что еще нужно для счастья?
Жизнь в Тэрасе не затихала до глубокой ночи. С наступлением темноты на главных улицах зажигали масляные фонари, и целая армия фонарщиков следила за тем, чтобы они не гасли всю ночь. Расточительство, конечно, но город мог себе это позволить.
– Который час? – пробормотал Сильван и крепче сжал талию девушки. Та тихонько засмеялась.
– Час для радости.
Она затащила его в просвет между домами, куда не падал свет фонаря, и жадно поцеловала. Губы мягкие, чуть липкие от сладостей. Голова у Сильвана кружилась, по телу словно расползался жидкий огонь. Руки уже потянулись к шнуровке платья, но девушка, хрипло смеясь, схватила его за запястья.
– Ну не здесь же, глупый!
Они двинулись дальше, и Сильван никак не мог понять, отчего весь мир раскачивается перед ним, словно на огромных качелях – вроде выпил всего пару бокалов вина. Ну, во всяком случае, из первого кувшина.
Полутемные улицы выглядели одинаковыми, и, если бы не Роберт, направлявший их в нужную сторону, они бы, наверное, плутали до утра.
Чья-то фигура маячила в золотистом круге света под фонарем почти у самого дома. Сильван напрягся, но тут же понял, что это девушка – алое платье отливало металлическим блеском.
При виде Сильвана она сердито фыркнула.
– Я так и знала! – Резкий, высокий голос странно не вязался с ее ладной фигурой. – Где ты был, мерзавец, я ждала тебя несколько часов?!
Она шагнула к Сильвану и залепила ему пощечину.
– Бесси, ты чего… – пробормотал он и с трудом увернулся от второй пощечины.
– Сдурела, стерва?! – крикнула спутница Сильвана. – Сегодня он мой, у нас уговор!
– Уговор? Я тебе покажу уговор! – ощерилась Бесси. – Я вас, шлюшек, предупреждала, чтобы не смели к нему цепляться! Он мой, понятно? Мой!
В ее руке блеснул кинжал, короткий и широкий, точно змеиный зуб.
Спутница Сильвана с визгом бросилась наутек – лишь мелькнул в свете фонаря изумрудный шелк платья. Роберт схватил Бесси за запястье.
– Пусти! – прошипела она, тщетно пытаясь вырваться. – Пусти, или тоже прирежу!
Роберт чуть сильнее сжал её руку, кинжал звякнул о мостовую. Сильван, мигом протрезвевший, наклонился и подобрал его. Роберт тотчас отпустил девушку. Черные кудри упали ей на лицо, она раздраженно отбросила их.
– Сильван, зачем ты это делаешь? – Тон ее резко сменился, теперь в нем звучала мольба. – Мы же любим друг друга, почему ты мучаешь меня?
– Бесси, ну какая любовь? – пробормотал Сильван, машинально пряча кинжал за голенище сапога. Его переполняла досада – на себя, за то, что опять напился, и на Бесс с её дурацким кинжалом. Но хуже всего, что Люсиль сбежала, а Сильван рассчитывал на неё этой ночью.
– Не говори так! – отчаянно выкрикнула девушка и схватила его за руки. – Мы… нам было так хорошо! Давай начнем всё с начала, пожалуйста, умоляю тебя!
Сильван поёжился. Ночной стражи пока не видно, но, если так будет продолжаться, они точно явятся. А стражников хлебом не корми, дай потрепаться.
– Ну же, угомонись! – прошептал он, обнимая девушку. – Чего ты хочешь? Встретиться? Давай завтра вечером на прежнем месте, хорошо?
Бесс прижалась к нему, тяжело дыша.
– К Темному завтрашний день, пойдем к тебе! А завтра ты объявишь родителям, что мы женимся!
Приехали, с беспокойством подумал Сильван, вглядываясь в лицо девушки. Её глаза как-то странно бегали по сторонам, острый пряный аромат тела возбуждал и одновременно настораживал.
Сильван колебался. Что-то здесь не то, Бесс никогда не вела себя так.
Он аккуратно разжал стискивавшие его руки.
– Если ты моя невеста, то не можешь пойти со мной! Надо соблюдать приличия, понимаешь?
Лицо Бесс стало чуть более осмысленным.
– Но завтра увидимся? Обещаешь?
– Обещаю! Встретимся, я познакомлю тебя с родителями – всё, как ты сказала!
– Ну… ладно. – Она нехотя отступила, пристально глядя на Сильвана.
Неприятный холодок пополз по спине. У Бесс было лицо человека, одержимого одной идеей. Человека, который увидел некий свет и будет идти к нему, пока не свалится замертво.
– Ну, спокойной ночи, милая! – Он улыбнулся и направился к дому, всё ещё чувствуя взгляд Бесс – тяжелый, обволакивающий, точно горячая, мокрая простыня.
И вздохнул с облегчением, когда дверь захлопнулась, отгородив его от этого взгляда.
Сильван высыпал шарики из мешочка, протер каждый чистой тряпочкой и начал считать и раскладывать по цветам.
В доме царила глубокая, сонная тишина. Две толстые свечи освещали зеркало и стол, углы комнаты терялись во мраке. Ровное пламя бросало тусклые отблески на блестящую обивку мебели и натертый пол за краем ковра. Уютно пахло свечным нагаром и ношеной, мягкой тканью.
Роберт прислонился спиной к косяку и наблюдал за Сильваном. Телохранитель обладал бесценным достоинством – не просто был немногословен, а умел молчать, когда надо. Словно понимал, что молодой хозяин испытывает тягу к вещам, несовместимым с его образом ратоборца, и не может об этом говорить, не умеет. Названные, они кажутся глупыми, пошлыми, и лучше обойтись без комментариев.
– Вот же Темный притащил Бесс не вовремя! – бормотал Сильван, сортируя свои сокровища. – Замуж ей, а?! С головой совсем раздружилась. Ножиком в меня тычет! Как будто мало Круга, еще девки на меня с ножом не бросались!
Он покосился на Роберта и вздохнул.
Неудача с Люсиль просто убивала – и вовсе не потому, что он так уж жаждал любовных утех. Сильван не мог спать один последние три года. На грани сна и бодрствования его одолевали разные мысли, которые потом перерождались в кошмары. Он просыпался среди ночи, весь в холодном поту, и лежащий рядом человек одним своим присутствием ограждал его от ужаса, возвращал к реальности.
Поэтому каждый вечер Сильван либо приводил кого-то, либо напивался вдрызг. На рассвете вероятность увидеть кошмар существенно снижалась; Роберт будил девушку и отводил домой.